Главный местечковый записыватель Щюра твёрдо решил кончать затянувшуюся комедию со своей прозой, поэзией, переводами и прочим охранением культуры и родного языка, на которые ему было глубоко наплевать. Пока он не обнародовал своего решения, даже не поделился им со своими собутыльниками Моней и Миной.
У Щюры теперь были другие приоритеты. Являясь самым первым секретарём горкома Компартии благодаря влиятельному дружку Белому Зубу, он должен был достичь небывалых высот в своей работе, чтобы стать самым первым секретарём обкома, а потом возглавить и всю Компартию страны. Подмяв под себя Компартию, Щюра автоматически обеспечивал себе место руководителя фракции в Госдуме. Но, по мнению Щюры, и на этом он не должен останавливаться. Он обязан захватить власть в стране, начать строить коммунизм и повести за собой в Светлое Будущее миллионы недотёп.
Но это были планы, а в реальности на общее собрание членов городской парторганизации собиралось не больше двадцати членов, изрядно потрёпанных жизнью.
Щюра решил взять быка за рога.
– В следующий раз все члены, не явившиеся на собрание без уважительных причин, будут оштрафованы в размере двойного членского взноса, – строго заявил Щюра.
На следующего собрание пришло всего десять членов.
Щюра было упал духом, но вовремя собрался.
– Здесь собрались самые преданные члены, – объявил он собранию.
Преданные члены покраснели от удовольствия, но ничем другим не отреагировали на слова своего городского вождя.
– Я думаю, что выражу общее мнение, – продолжил самый первый секретарь, – если предложу провести оставшуюся часть собрания в более доверительной обстановке…
С этими загадочными словами Щюра достал из своего обшарпанного стола бутылку водки и стопу разовых стаканчиков.
Собрание было шокировано – на каждого члена приходилось менее пятидесяти грамма истинного рабочее-крестьянского напитка.
Щюра был не настолько наивным, чтобы не понять удивлённых взглядов своих однопартийцев.
– В наличии есть ещё, – успокоил он присутствующих, – я не люблю сразу открывать все карты… Но, если даже у меня всё закончится, нам никто не помешает пополнить запасы… В кассе есть деньги… Выберем делегатов в ближайший магазин…
На третьей бутылке один из партийцев заявил, что утечка членов связана с недавним образованием новой левацкой партии.
– Они называют свою партию Партком, – объяснил член, многозначительно вертя в руке пустой разовый стаканчик, – в сокращении это ПК, а поэтому в Партком попёрла молодёжь… Ведь ПК – это ещё и персональный компьютер…
– Надо бороться с оппортунистами! – хлопнул рукой по столу самый первый секретарь горкома, стараясь не попасть по небогатой закуске и разовым стаканчикам.
– Давайте им морды набьём, – высказал кто-то деловое предложение в порядке прений.
– Их больше, – возразил более осведомлённый член.
– А ты откуда это знаешь? – ревниво вскинулись остальные члены.
– Да так ходил, на разведку…
– Знаем мы эту разведку! Перекинуться хотел?
– Если бы хотел, так давно бы перекинулся…
– Хватит! – Щюра опять хлопнул по столу. – Надо думать, как устранить конкурентов.
– Кирпичом в окно, – поступило предложение.
– Бутылками с коктейлем Молотова закидать, – поступило следующее конструктивное предложение, – а на бутылках написать «Привет ПК от КП!»
– А ты состав-то знаешь? – ехидно поинтересовались у экстремиста.
– Бензин с машинным маслом, можно с мазутом, допустимо со скипидаром…
Щюре опять пришлось хлопнуть по столу.
– Давайте сделаем коктейль! – приказал самый первый секретарь горкома. – У кого есть машина, бегите за бензином и маслом.
Двое членов немедленно вскочили и побежали исполнять наказ самого первого секретаря, а остальные члены, произнеся очередной тост «за дело Сталина и заветы Ленина», разошлись кто куда – кто покурить, кто сходить в «ленинскую комнату». Так коммунары называли обычный туалет, тем самым признавая кроме божественной и человеческую сущность вечно живого вождя мирового пролетариата.
Когда вернулись члены с бензином и машинным маслом, прихватив с собой воронку и промасленные тряпки, все собрались вокруг стола, с которого были убраны допитые бутылки и объедки закуски. Стол накрыли гнусными демократическими газетёнками.
Начался процесс изготовления коктейля Молотова. Были споры, которые мог понять только специалист по химическому оружию, но всё закончилось без драк.
– А давайте закидает вражеский горком завтра? – предложил один из самых слабых членов.
– Завтра уже наступило, – решительно произнёс Щюра и посмотрел на часы, – идёт первый час… Вперёд, товарищи!
Собирались недолго. Они шли по тёмным улицам родного города, сживая в руках бутылки, в которых ещё несколько часов назад плескался напиток радости, а теперь – напиток разрушения и горя…
– Для нас, – прочитал мысли своих членов Щюра, – коктейль Молотова – напиток победы и радости…
– А наш коктейль Молотова вам тоже будет в радость? – раздался ехидный голос с противоположной стороны неширокой улицы. Это были члены враждебного Парткома во главе с их самым первым секретарём.
– Вы все – оппортунисты! – обличительно провозгласил Щюра. – Вы – меньшевики!
– Вы сами оппортунисты! – донеслось в ответ. – Вы – сами меньшевики!
– Вы – оголтелые марионетки империализма! – нашёлся Щюра. – Вас за ниточки натягивают!
– Это вас натягивают безо всяких ниточек! – раздался через небольшую паузу недружный хор «марионеток». С фантазией у них было плохо.
– Вы предали дело Сталина! – решился на последний довод самый первый секретарь горкома Компартии. – Вы не выполняете заветов Ленина!
Зловещая тишина нависла над тёмной улочкой.
В полном молчании первый секретарь враждебного Парткома вышел из среды своих членов и, широко размахнувшись, бросил бутылку в своих идеологических врагов. Снаряд не долетел самую малость до нестройных рядов Компартии и разбился. Запахло чем–то омерзительным.
Щюра выхватил у одного из своих членов бутылку с коктейлем Молотова и метнул в сторону ренегатов. Его бутылка тоже не долетела и разбилась.
– Слабак! – закричали враги и разом метнули все свои бутылки.
Щюрины члены молча метнули свои зажигательные смеси, но огонь так и не вспыхнул.
Члены Компартии буквально задыхались от вони.
– У них в бутылках была моча! – закричал самый догадливый.
Со стороны членов Парткома раздался издевательский смех, а потом все оппортунисты запели «Интернационал».
Щюриной компании осталось только жалобно затянуть «Ленин всегда живой» и направиться в офис записывателей, чтобы умыться от брызг мочи, обдавших всех истинных ленинцев.
В офисе коммунары накатили по полному стаканчику водки и стали думать, как отомстить оппортунистам и меньшевикам.
– Надо настучать на этих выродков! – осенило одного из членов через два часов тостов и дальнейших размышлений.
Все выхватили мобильники и стали набирать номера телефонов своих кураторов.
К своему стыду Щюра тоже начал было набирать заветный номер своего ведущего, но, так и не набрав последней цифры, остановился.
– Надо звонить дежурному по Управлению, – строго заявил он и набрал заветный номер. – Докладывает доброжелатель и добропорядочный гражданин… Мне стало известно, что в офисе горкома Партии коммунаров хранится анаша и граната… Служу отечеству! – заявил Щюра вместо того, чтобы назвать свои имя и фамилию и отключил телефон. – Пошли, посмотрим, как будут шерстить этих подрывных элементов! – призвал он своих членов и направился к выходу из офиса. Выйти он не успел – дверь резко отворилась и в офис не торопясь зашли несколько автоматчиков в чёрных банданах и люди в штатском, серьёзно настроенные на обыск.
– По какому праву? – вяло запротестовал Щюра в то время как остальные члены подмигивали правоохранителям, явно намекая, что они свои.
– Вот постановление на обыск, – старший группы показал издалека лист писчей бумаги, на котором могло быть напечатано всё, что угодно.
В это время один из мастеров обыска достал гранату с запалом из–за правого уха Щюры, а пакетик с коричневатым порошком из носка левой ноги.
Всё шло к самому страшному – задержанию Щюры, а потом и к логичному аресту.
– Это провокация! – тоненьким голосом заверещал Щюра. – Я ничего общего не имею с этими оппозиционерами.
– Мы честные коммунары! – кричали перепуганные члены Компартии. – Мы не знаем, кто заслал к нам этого провокатора и экстремиста!
Но тут в офис буквально влетел куратор главного записывателя. Он бросился к старшему обыскивателю и что-то тихо начал объяснять тому. До присутствующих только иногда доносилось «оперативная необходимость», «выявление враждебных элементов», а потом уж совсем неожиданно щюрин куратор заявил, что гранату и пакетик надо вернуть ему.
– Это наша граната и пакетик! – взорвался старший обыскиватель. – Граната, конечно, учебная, но я за неё расписывался! А пакетик вообще мой личный…
Так, споря между собой, все правоохранители покинули помещение офиса, оставив в полной растерянности пьяную компанию борцов за социальную справедливость.
Говорить было уже не о чем. Всё было ясно.
– Они установили у нас прослушку, – высказал общее мнение Щюра. – Надо собрать деньги для установки «жучков» у этих жуков.
Все проголосовали за предложение самого первого секретаря, но только денег ни у кого не было.
Расходились по одному.
У Щюры было такое впечатление, что он видит своих товарищей по борьбе с «антинародным режимом» в последний раз.
Когда дверь закрылась за последним членом, Щюра достал из стола припрятанный коньяк сомнительного качества и стал его пить из бутылки.
Надежды на Компартию в плане головокружительной карьеры у Щюры не было.
Надо было продолжать до собственной кончины тянуть из бюджета деньги на своё никому не нужное псевдотворчество.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат» № 44 (703), 2016 г.
AST-NEWS.ru
У Щюры теперь были другие приоритеты. Являясь самым первым секретарём горкома Компартии благодаря влиятельному дружку Белому Зубу, он должен был достичь небывалых высот в своей работе, чтобы стать самым первым секретарём обкома, а потом возглавить и всю Компартию страны. Подмяв под себя Компартию, Щюра автоматически обеспечивал себе место руководителя фракции в Госдуме. Но, по мнению Щюры, и на этом он не должен останавливаться. Он обязан захватить власть в стране, начать строить коммунизм и повести за собой в Светлое Будущее миллионы недотёп.
Но это были планы, а в реальности на общее собрание членов городской парторганизации собиралось не больше двадцати членов, изрядно потрёпанных жизнью.
Щюра решил взять быка за рога.
– В следующий раз все члены, не явившиеся на собрание без уважительных причин, будут оштрафованы в размере двойного членского взноса, – строго заявил Щюра.
На следующего собрание пришло всего десять членов.
Щюра было упал духом, но вовремя собрался.
– Здесь собрались самые преданные члены, – объявил он собранию.
Преданные члены покраснели от удовольствия, но ничем другим не отреагировали на слова своего городского вождя.
– Я думаю, что выражу общее мнение, – продолжил самый первый секретарь, – если предложу провести оставшуюся часть собрания в более доверительной обстановке…
С этими загадочными словами Щюра достал из своего обшарпанного стола бутылку водки и стопу разовых стаканчиков.
Собрание было шокировано – на каждого члена приходилось менее пятидесяти грамма истинного рабочее-крестьянского напитка.
Щюра был не настолько наивным, чтобы не понять удивлённых взглядов своих однопартийцев.
– В наличии есть ещё, – успокоил он присутствующих, – я не люблю сразу открывать все карты… Но, если даже у меня всё закончится, нам никто не помешает пополнить запасы… В кассе есть деньги… Выберем делегатов в ближайший магазин…
На третьей бутылке один из партийцев заявил, что утечка членов связана с недавним образованием новой левацкой партии.
– Они называют свою партию Партком, – объяснил член, многозначительно вертя в руке пустой разовый стаканчик, – в сокращении это ПК, а поэтому в Партком попёрла молодёжь… Ведь ПК – это ещё и персональный компьютер…
– Надо бороться с оппортунистами! – хлопнул рукой по столу самый первый секретарь горкома, стараясь не попасть по небогатой закуске и разовым стаканчикам.
– Давайте им морды набьём, – высказал кто-то деловое предложение в порядке прений.
– Их больше, – возразил более осведомлённый член.
– А ты откуда это знаешь? – ревниво вскинулись остальные члены.
– Да так ходил, на разведку…
– Знаем мы эту разведку! Перекинуться хотел?
– Если бы хотел, так давно бы перекинулся…
– Хватит! – Щюра опять хлопнул по столу. – Надо думать, как устранить конкурентов.
– Кирпичом в окно, – поступило предложение.
– Бутылками с коктейлем Молотова закидать, – поступило следующее конструктивное предложение, – а на бутылках написать «Привет ПК от КП!»
– А ты состав-то знаешь? – ехидно поинтересовались у экстремиста.
– Бензин с машинным маслом, можно с мазутом, допустимо со скипидаром…
Щюре опять пришлось хлопнуть по столу.
– Давайте сделаем коктейль! – приказал самый первый секретарь горкома. – У кого есть машина, бегите за бензином и маслом.
Двое членов немедленно вскочили и побежали исполнять наказ самого первого секретаря, а остальные члены, произнеся очередной тост «за дело Сталина и заветы Ленина», разошлись кто куда – кто покурить, кто сходить в «ленинскую комнату». Так коммунары называли обычный туалет, тем самым признавая кроме божественной и человеческую сущность вечно живого вождя мирового пролетариата.
Когда вернулись члены с бензином и машинным маслом, прихватив с собой воронку и промасленные тряпки, все собрались вокруг стола, с которого были убраны допитые бутылки и объедки закуски. Стол накрыли гнусными демократическими газетёнками.
Начался процесс изготовления коктейля Молотова. Были споры, которые мог понять только специалист по химическому оружию, но всё закончилось без драк.
– А давайте закидает вражеский горком завтра? – предложил один из самых слабых членов.
– Завтра уже наступило, – решительно произнёс Щюра и посмотрел на часы, – идёт первый час… Вперёд, товарищи!
Собирались недолго. Они шли по тёмным улицам родного города, сживая в руках бутылки, в которых ещё несколько часов назад плескался напиток радости, а теперь – напиток разрушения и горя…
– Для нас, – прочитал мысли своих членов Щюра, – коктейль Молотова – напиток победы и радости…
– А наш коктейль Молотова вам тоже будет в радость? – раздался ехидный голос с противоположной стороны неширокой улицы. Это были члены враждебного Парткома во главе с их самым первым секретарём.
– Вы все – оппортунисты! – обличительно провозгласил Щюра. – Вы – меньшевики!
– Вы сами оппортунисты! – донеслось в ответ. – Вы – сами меньшевики!
– Вы – оголтелые марионетки империализма! – нашёлся Щюра. – Вас за ниточки натягивают!
– Это вас натягивают безо всяких ниточек! – раздался через небольшую паузу недружный хор «марионеток». С фантазией у них было плохо.
– Вы предали дело Сталина! – решился на последний довод самый первый секретарь горкома Компартии. – Вы не выполняете заветов Ленина!
Зловещая тишина нависла над тёмной улочкой.
В полном молчании первый секретарь враждебного Парткома вышел из среды своих членов и, широко размахнувшись, бросил бутылку в своих идеологических врагов. Снаряд не долетел самую малость до нестройных рядов Компартии и разбился. Запахло чем–то омерзительным.
Щюра выхватил у одного из своих членов бутылку с коктейлем Молотова и метнул в сторону ренегатов. Его бутылка тоже не долетела и разбилась.
– Слабак! – закричали враги и разом метнули все свои бутылки.
Щюрины члены молча метнули свои зажигательные смеси, но огонь так и не вспыхнул.
Члены Компартии буквально задыхались от вони.
– У них в бутылках была моча! – закричал самый догадливый.
Со стороны членов Парткома раздался издевательский смех, а потом все оппортунисты запели «Интернационал».
Щюриной компании осталось только жалобно затянуть «Ленин всегда живой» и направиться в офис записывателей, чтобы умыться от брызг мочи, обдавших всех истинных ленинцев.
В офисе коммунары накатили по полному стаканчику водки и стали думать, как отомстить оппортунистам и меньшевикам.
– Надо настучать на этих выродков! – осенило одного из членов через два часов тостов и дальнейших размышлений.
Все выхватили мобильники и стали набирать номера телефонов своих кураторов.
К своему стыду Щюра тоже начал было набирать заветный номер своего ведущего, но, так и не набрав последней цифры, остановился.
– Надо звонить дежурному по Управлению, – строго заявил он и набрал заветный номер. – Докладывает доброжелатель и добропорядочный гражданин… Мне стало известно, что в офисе горкома Партии коммунаров хранится анаша и граната… Служу отечеству! – заявил Щюра вместо того, чтобы назвать свои имя и фамилию и отключил телефон. – Пошли, посмотрим, как будут шерстить этих подрывных элементов! – призвал он своих членов и направился к выходу из офиса. Выйти он не успел – дверь резко отворилась и в офис не торопясь зашли несколько автоматчиков в чёрных банданах и люди в штатском, серьёзно настроенные на обыск.
– По какому праву? – вяло запротестовал Щюра в то время как остальные члены подмигивали правоохранителям, явно намекая, что они свои.
– Вот постановление на обыск, – старший группы показал издалека лист писчей бумаги, на котором могло быть напечатано всё, что угодно.
В это время один из мастеров обыска достал гранату с запалом из–за правого уха Щюры, а пакетик с коричневатым порошком из носка левой ноги.
Всё шло к самому страшному – задержанию Щюры, а потом и к логичному аресту.
– Это провокация! – тоненьким голосом заверещал Щюра. – Я ничего общего не имею с этими оппозиционерами.
– Мы честные коммунары! – кричали перепуганные члены Компартии. – Мы не знаем, кто заслал к нам этого провокатора и экстремиста!
Но тут в офис буквально влетел куратор главного записывателя. Он бросился к старшему обыскивателю и что-то тихо начал объяснять тому. До присутствующих только иногда доносилось «оперативная необходимость», «выявление враждебных элементов», а потом уж совсем неожиданно щюрин куратор заявил, что гранату и пакетик надо вернуть ему.
– Это наша граната и пакетик! – взорвался старший обыскиватель. – Граната, конечно, учебная, но я за неё расписывался! А пакетик вообще мой личный…
Так, споря между собой, все правоохранители покинули помещение офиса, оставив в полной растерянности пьяную компанию борцов за социальную справедливость.
Говорить было уже не о чем. Всё было ясно.
– Они установили у нас прослушку, – высказал общее мнение Щюра. – Надо собрать деньги для установки «жучков» у этих жуков.
Все проголосовали за предложение самого первого секретаря, но только денег ни у кого не было.
Расходились по одному.
У Щюры было такое впечатление, что он видит своих товарищей по борьбе с «антинародным режимом» в последний раз.
Когда дверь закрылась за последним членом, Щюра достал из стола припрятанный коньяк сомнительного качества и стал его пить из бутылки.
Надежды на Компартию в плане головокружительной карьеры у Щюры не было.
Надо было продолжать до собственной кончины тянуть из бюджета деньги на своё никому не нужное псевдотворчество.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат» № 44 (703), 2016 г.
