Местечковый глава записывателей Щюра больше всего на свете хотел стать депутатом. С тайной надеждой, что ему помогут молитвы, Щюра обращался к православным священнослужителям. Но этим надеждам не суждено было сбыться.
Батюшки молились за Щюру, но толку было мало. Или они неправильно молились, или Тот, к Кому они обращались, не хотел помогать Щюре.
Надо было найти другую влиятельную духовную силу.
- К протестантам иди, - посоветовала Мина.
- Принимай ислам, - предложил Моня.
- Только учти то, что в любом случае ты будешь обращаться к Единому, - со знанием объяснила Мина, - но если ты этого не хочешь, то тебе прямая дорога в сатанисты. Хотя, если ты являешься членом компартии, то тебе искать сатанистов не к чему.
- Коммунисты – не сатанисты! – не на шутку обиделся Щюра. – Коммунизм – это самое передовое учение.
- За это учение надо выпить! – на лету перехватил инициативу Моня.
Предложение было с восторгом поддержано, и никаких разговоров о реализации духовных поисков Щюры уже не возникало.
С утра Щюра направился в обком компартии. Он решил нанести визит Иосифу Владленовичу - самому старому члену компартии, помнящему ещё сталинские лагеря, где и служил в оперативной части. У старого партийца были ясные глаза и ум.
- Ты – наш, - сказал старый член, выслушав Щюру и пристально вглядевшись в него - и поэтому с тобой можно быть откровенным. Сатанизм – это наша тайная вера. Сатане мы приносили и приносим наши жертвы по силам нашим. Мой великий тёзка жертвовал Хозяину наших душ миллионы жизней ни в чём неповинных людей… Ведь подоплёка лагерей была не только экономическая и политическая, но и духовная. Виссарионович расплачивался с Владыкой за могущество, подаренное им…
- Значит это правда? – загорелся Щюра, - А как можно вступить в ряды сатанистов?
- Ты должен пролить кровь живого существа, ты должен заставить его страдать, мучиться и визжать от боли и ужаса.
- Надо убить человека? – деловито поинтересовался Щюра.
- Это идеально, но можно ограничиться котёнком, курицей, щенком, голубем… Это вступительный взнос. Каждый день надо служить Хозяину, нарушая все так называемые заповеди… Неплохо было бы завести дружка-мужчину…
- Это есть, - улыбнулся Щюра, вспомнив про облдумского Мальвину. – Давно уже.
- Прекрасно! – хлопнул в ладоши Иосиф Владленович. – Вот ещё: в обычной обстановке члены нашего братства приветствуют друг друга как все окружающие, – жмём друг другу руки, хлопаем друг друга по плечам, но в закрытом общении принято особое целование, - с этими словами старый член встал из-за стола, закрыл на ключ дверь кабинета и расстегнул брюки, предложив Щюре сделать то же самое, - Давай-ка расцелуемся…
Когда церемония взаимного приветствия была завершена, Щюра и хозяин кабинета заняли свои места у стола.
- А как обращаться к Сатане? – спросил Щюра, ещё пребывающий в некотором смущении от прошедшей церемонии.
- Сверкающий, Солнцеподобный, Владыка, Хозяин, - найди любое возвышенное определение, - очень серьёзно объяснил старый член, - Восхваляй нашего Владыку, а потом проси о том, в чём нуждаешься…
Щюра вышел из обкома компартии окрылённый, но и озадаченный – надо было кого-то срочно измучить и убить. В первую очередь подумалось о журналисте, периодически обличающем грязные делишки Щюры в графоманской газетёнке. Это мероприятие можно было осуществить с помощью силача Мони. Приятелям было не впервой расправляться со своими недругами, но в данном случае всё могло сорваться из-за неплохой физической формы журналиста, тогда как Щюра и Моня изрядно зажирели и отвыкли от резких движений и высоких нагрузок.
«Задрать какого-нибудь ребёнка-дебилёнка?» - пришла на ум приятная мысль, но стало одновременно и страшно, потому что в случае прокола даже Мальвина не сумеет отмазать своего дружка от неминуемой кары Закона.
Посоветовавшись с Моней, от которого у Щюры секретов не было, решили измучить какого-нибудь уличного щенка в гараже Мони. Гараж был хитрым – из ямы для ремонта автомобиля был секретный ход в подвал гаража, где можно было стрелять из пулемёта, - снаружи ничего услышать было невозможно.
Обнажённые друзья-записыватели прибили гвоздями лапы щенка к доске, водружённой на столе, и жертвоприношение началось. Щюра плоскозубцами вырывал из тело кричащего щенка кусок за куском плоти. Щюра не просто отдавал необходимый долг Сатане – он наслаждался. Толстое тело главного записывателя, спереди залитое кровью, демонстрировало откровенное возбуждение. Моня, участвуя в жертвоприношении, становился служителем Сатаны и поэтому Щюра без колебаний отложил в сторону плоскогубцы и уставился налитыми кровью глазами на Моню. Тот всё понял, и друзья слились в порыве страсти под жалобные крики ещё живого щенка.
Когда четырёхлапый страдалец затих, Щюра поднял глаза к потолку подвала.
- Всемогущий Владыка Сатана, - начал он молитву-прошение, - мы принесли эту кровавую жертву в знак преклонения перед тобой. Мы просим тебя помочь мне с получением депутатского мандата и звания «Народный записыватель», а моему другу Моне просим оказать поддержку в его бизнесе.
Друзья смыли с себя кровь, собрали то, что осталось от щенка в полиэтиленовый пакет, чтобы выбросить в ближайший мусорный контейнер и покинули гараж, ставший теперь храмом Дьявола. На стенах подвала Щюра и Моня нарисовали перевёрнутую пентаграмму, числа 666 и 13, перевёрнутый крест и различные богохульства в отношении православных святынь.
Они шли по залитым солнцем улицам и чувствовали физическое и моральное превосходство над окружающими.
- Я как будто помолодел лет на десять! – восторгался Щюра.
- А я на двадцать, - подхватил Моня. – Слушай, а зачем нам теперь Мина? Пусть катится на все четыре стороны.
- А мы её тоже сатанисткой сделаем, - счастливо улыбнулся Щюра, - разнообразие приятно…
Дела Щюры пошли резко в гору. В обкоме его считали ведущим кандидатом в депутаты и готовили выбрать членом бюро, а потом выставить кандидатом в члены ЦК.
Чиновники бегали перед Щюрой мелкими бесами, предлагая трудоустройство в региональное министерство.
- Не ниже должности министра, - вальяжно предупреждал Щюра эти административные ухаживания.
Деньги потекли в карманы Щюры и Мони мощными потоками, так что теперь застолья в офисе записывателей больше напоминали пиры римских патрициев. Пили дорогие напитки, а чтобы усилить эффект, нюхали качественный кокаин.
- Сатана! - орал вконец обалдевший Щюра, - я преклоняюсь перед тобой и благодарю тебя за все твои благодеяния.
В ответ Щюра явственно слышал басовитый хохот. Он-то не знал, что жить ему осталось совсем немного.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 26 (636)