Главный записыватель Щюра рассчитывал прожить лет двести – ведь он каждый месяц проходил медицинский осмотр в своей участковой поликлинике, надоев до чертиков всему медперсоналу.
И в этот раз он подошел к окошку регистратуры с привычной целью медосмотра и направился в указанный кабинет. На этот раз получился сбой – вместо обычных слов «вы здоровы как бык» врач, которого Щюра видел впервые, немного помялся, прежде чем стал говорить.
- Вы когда-нибудь слышали о болезни Кройтфельдта-Якоба? – спросил эскулап.
- Нет, - небрежно бросил Щюра.
- Извините, но вы больны именно этой болезнью, - виновато улыбнулся врач.
- Так лечите! - вскипел Щюра.
- Эта болезнь – одно из немногих заболеваний, не поддающихся лечению. Болезнь Кройтфельдта-Якоба является редким фатальным дегенеративным заболеванием центральной нервной системы. Начало заболевания характеризуется неясными психиатрическими и поведенческими изменениями, за которыми следует прогрессивная деменция.
- Что за деменция? – не на шутку струхнул Щюра
- Приобретённое слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых, - отрапортовал врач.
- Сколько мне осталось? – прошептал Шюра.
- Меньше года, - так же тихо произнёс доктор.
- Почему? – задал не совсем понятный вопрос Щюра, но врач понял.
- Скорее всего – это результат внутреннего конфликта, в ходе развития которого вы сами себе доказываете то, чего нет на самом деле. Я читал историю болезни человека, считавшего себя экстрасенсом, телепатом и воплощением Будды, хотя являлся заурядной личностью.
- Но я ни за кого себя не выдаю! – почти закричал Щюра. – Я широко известный записыватель, поэт-переводчик!
- В каком жанре вы работаете? – поинтересовался врач.
- В исторической и публицистической прозе, в гражданской поэзии…
- Не волнуйтесь, - мягко попросил врач. – Вам надо меньше волноваться. Вы должны понять, что ваша болезнь, сначала поразив нервную систему, приводит к физической патологии мозга… Процесс вступает в необратимую фазу…
Щюра вышел из поликлиники и по привычке направился в сторону офиса отделения местных записывателей.
- Начинаем подготовку к моему юбилею! – объявил Щюра, зайдя в свой кабинет, где его ждали Моня и Мина, сидя рядышком на давно продавленном диване.
- К пятидесятивосьмилетнему? – уточнил Моня, - Знаменательная дата!
- Нет, к шестидесятилетнему, - пояснил Щюра. – Будем готовить полное собрание моих сочинений. Я хочу оставить после себя хорошую память…
- На века, - промурлыкала Мина. – Ты уже оставил неизгладимый след в российской и мировой литературе. Твой подвиг …- она замолчала, получив тычок локтем от Мони.
- Да, да, подвиг, - улыбнулся Щюра, - Подвиг и след – это должно проходить красной линией…Культура, язык, родное слово… Может, мне всё-таки вступить в компартию?
- Вступить-то можно, - забеспокоился Моня, - но денег на полное собрание тогда не собрать… Ты ведь патриот, болеешь за Родину…
- Я не больной! – неожиданно закричал Щюра. – Вы меня раньше времени не хороните! Я здоров как бык! Я вас всех переживу!
- Конечно, конечно, - хором заговорили Моня и Мина. – Ты только не волнуйся… На стол уже накрыто… Пойдем – выпьем за здоровье…
- Нет! – закричал Щюра и выбежал из кабинета.
Через месяц было напечатано полное собрание сочинений Щюры в десяти томах. Если бы кто-то прочитал эти сочинения, то обнаружил в них очень много повторов, повторений и заимствований, но таких читателей не нашлось, потому что еще через месяц ум Щюры потух как перегоревшая лампочка, а еще через полгода не стало и самого Щюры.
Наспех прошли траурные мероприятия. Через год груды собраний сочинений Щюры были сданы в макулатуру, а на вырученные деньги Моня и Мина устроили поминки по своему собутыльнику.
Больше Щюру никто не вспоминал.
Рос Эзопов,
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 45 (555), 22.11.2013 г.
