Записыватель Щюра выдавал себя за знатока русской старины. Он часто щеголял замысловатыми словечками, почерпанными из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».
Бывшие партбоссы, ставшие набобами, умилялись и щедро давали Щюре бюджетные деньги на культуру с солидным откатом, что вполне устраивало Щюру, тратившего полученные бабки не на возрождение культуры, а на личные нужды.
Он любил хорошо выпить и закусить в ресторане, изводя официантов придирками, граничащими с издевательством. После каждой смены блюд Щюра требовал, чтобы один официант приносил пустой таз, а второй - графин с тёплой ароматизированной водой для умывания.
Как раз в такой момент за столик Щюры подсел мужик, небрежно одетый и с неухоженной бородой.
- А это обязательно? – спросил мужик.
- Что? – не понял недовольный Щюра, вытирая руки о скатерть.
- Заставлять людей носить тазы и сосуды для умывания?
- Я им плачу, - бросил Щюра, делая знак официантам, чтобы они налили ему вина.
- А если я вам заплачу, вы будете служить мне?
- Смотря сколько ты заплатишь, - ухмыльнулся Щюра, - Но, боюсь, у тебя денег не хватит.
- Тогда будешь служить бесплатно, - сказал незнакомец, вставая из-за стола.
Он показался Щюре неимоверно большого роста – чтобы видеть его лицо, Щюре пришлось задирать голову. Но Щюре пришлось задирать голову, чтобы увидеть и лицо официанта, подбежавшего к столику, и также ставшему громадным и высоченным.
- Где этот… хрен моржовый?! – кричал ресторанный служитель. – Назаказывал и убежал?!.
- Сколько он вам должен? – спокойно спросил незнакомец, вынимая из карманов пухлую пачку денег. – А вас не будет поводка для моей собаки? – спросил он официанта, расплатившись и оставив солидные чаевые.
Поводок нашелся, странный мужик склонился над Щюрой и застегнул на его шеи миниатюрный ошейник.
- Теперь вы – моя собачка, - сказал он и представился, - а я – волхв Вольга Святославич. А вы теперь чихуахуа… Очень русское название породы…
Они вышли на улицу. Вольга широко шагал явно без определенной цели, получая удовольствие от тихого сентябрьского вечера, от ходьбы, от единения со временем. Щюра, превращённый в собачонку с экстерьером миниатюрной дворняжки, семенил поодаль. Тысячи вопросов кипели в нем, но сказать он ничего не мог, а лаять считал ниже своего достоинства.
- Хочешь меня о чем-то спросить? – поинтересовался Вольга. – Спрашивай.
- Какого черта ты сделал со мной?! – заорал Шюра. – У меня на днях презентация новой книги «Ледяные просторы»! Как я её буду презентовать?
- Я превратил вас в собачку в надежде, что вы переосмыслите свою жизнь…А что это за «Ледяные просторы»?
- Книга моих переводов эвенкских поэтов, - признался Щюра-собачка.
- Неужели слабые стихи в слабом переводе кому-нибудь интересны?
- Эта книга интересна только мне, - ворчливо объяснил Щюра. – Я надеюсь, что мне дадут, наконец, звание заслуженного деятеля культуры, а это хорошая пенсия…
- А зачем ты пишешь то, что никому не интересно?
- Я сохраняю наш язык…
- Я пользуюсь русским языком почти полтора тысячелетия. Я хорошо знаком со многими великими творцами. Пушкин, Гоголь, Булгаков… Они писали и никогда не ставили задачи сохранять. Они создавали… Только академические ничтожества, паразитирующие на филологии, пытались и пытаются что-то сохранить… На живой язык нельзя накинуть узду….
- Отпустил бы ты меня, Вольга, - начал канючить Щюра, - Зачем я тебе?
- А чем тебе плохо быть собачкой? – поинтересовался волхв. – Хочешь, я тебя пристрою в семью одного небезызвестного тебе спикера областной думы? Он любит таких шавок…У тебя будет сытная счастливая жизнь…Чего тебе еще надо?
- Я – человек! – гнул своё Щюра.
- А действительно, - задумчиво произнес Вольга, - для тебя самое позорное – быть человеком.
Вольга подпрыгнул и, сделав заднее сальто, приземлился громадным волком. Чихуахуа при этом принял позу покорности и обмочился, как раз в момент возвращения в образ главного записывателя Щюры.
В мокрых штанах предстал Щюра в офисе записывателей перед Моней, который ждал его перед накрытым столом.
- Гав-гав! – поднял тост Щюра.
Больше за этот день Щюра ничего не помнил.
Щюра проснулся как всегда не рано. После ВЧЕРАШНЕГО гудела голова. Хотелось водки, огурцов, рассола, но Щюра взял ручку и рабочий блокнот, чтобы выполнить свой принцип “ни дня без строчки”.
Жизнь продолжается.
Рос Эзопов,
Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 38 (547), 04.10.2013 г.
