После визита на свою настоящую родину – планету У, казалось бы, ничего не изменилось в жизни главного местечкового записывателя Щюры. Он по-прежнему был и депутатом, и научным сотрудником, и секретарём горкома Компартии. Но теперь он знал, что не имеет никакого отношения к человеческой породе.
Прежде, не осознавая себя пришельцем с планеты У, Щюра ненавидел только успешных литераторов и честных журналистов, раскрывающих всю его дрянную подноготную.
Теперь житель планету У и главный записыватель Щюра ненавидел всех людей планеты Земля.
Вся его прошлая, почти тридцатилетняя деятельность по вытягиванию из бюджета денег на издание макулатурных произведений и переводов казалась Щюре теперь мелочно-ничтожной. На что он, житель планеты У, тратил свои силы? Он мог бы давно уничтожить всё человечество и населить землю народом У.
Щюра посетил несколько гипермаркетов и разбрызгал в них рядом с продовольственными товарами штаммы различных вирусов, привезённых с планеты У. Ему эта гадость была не страшна, потому что «шаров» никакая зараза не брала.
Вечером Щюра похвалился своими подвигами перед Моней и Миной.
- Ничего героичного в этом нет, – хмыкнула Мина. – Единственное, что у «шаров» хорошее – это вдавливаться, но ведь и у людей с этим неплохо…
- Ты странно рассуждаешь для жительницы У, – сделал Мине замечание Щюра. – Ты что, симпатизируешь людям?
- А чем шары лучше людей? – поинтересовалась Мина.
- Мы их на несколько порядков выше, – заученно объяснил Щюра. – Одна телепортация чего стоит…
- Телепортация с пустыми руками ничего не стоит, – раздражённо оборвала Мина. – Я как дура последняя в виде шара телепортировалась в денежное хранилище нашего отделения Центробанка, схватила несколько пачек долларов и рванула назад в свою квартиру… И что же? Я оказалась у себя дома с пустыми щупальцами…
- Нам надо выходить на руководство страны и диктовать свои условия, – высокомерно заявил Щюра, совершенно не представляя, о чём будет говорить с этим руководством. – Мы должны заявить о себе!
- Перед тем, как это сделать, тебя стоило бы поговорить с твоим Мальвиной-Фиолетом, – выдала Мина дельный совет Щюре.
- Рассказать ему о моём внеземном происхождении?! – Щюра был в ужасе от такого предложения, – вряд ли он будет помогать мне в этом случае.
- А мне кажется, что как раз в этом случае он поможет тебе особенно охотно, – Мина была необычно серьёзна, несмотря на весь пунш, выпитый перед этим.
Пунш она сотворила вместе с Моней, накрошив в палёную водку местного розлива яблоки и дули из местного же импортозамещения фруктовой продукции.
Записыватели залпами пили водку и закусывали её кусочками фруктов, оставшихся на дне. Опьянение после этого становилось надрывным и экзальтированным.
- А мне что-то не верится в существование этих шаров, – неожиданно заявил Моня.
- Но ты же сам шар! – вскричали хором Щюра и Мина, – ты вдавливался в нас и мы вжимались в тебя. Ты – настоящий шар!
- Когда я мог стать этим шаром? – не верил сам себе Моня. – Я помню своё детство… Когда я стал этим шаром?
- Твою шарообразную инопланетную сущность поместили в тельце новорождённого, - терпеливо объяснила Мина, – также произошло с Щюрой и со мной… Каким образом эти две разнородные сущности сосуществовали столько лет, – мне совершенно непонятно… Было ли взаимопроникновение этих сущностей, влияли они на развитие друг друга – также остаётся тайной для меня…
- Но к водке обе сущности относятся одинаково, – рассмеялся Моня и разлил остатки пунша.
На следующий день Щюра направился к Фиолету, погрязшему в предвыборных хлопотах.
Фиолет как всегда был рад Щюре, хотя и рвался на какие-то торжества, на которых любил выступать и награждать дипломами, грамотами и благодарственными письмами всех подряд без разбора.
Выслушав рассказ Щюры о планете У и своей принадлежности к жителям этой далёкой планеты, Фиолет долго молчал, вперив свой горящий взгляд в почётный грамоту, которую вручил сам себе и повесил на стене кабинета среди множества таких же грамот.
- Тема эта очень сложная, – проговорил, наконец Фиолет, почёсывая правую сторону своего лица, хотя на самом деле чесалась левая. – Такая информация может появиться в результате ежедневного чрезмерного употребления крепких недоброкачественных спиртных напитков суррогатного свойства…
- Но Мина и Моня также ощущают себя шарообразными пришельцами, – смущенно возразил Щюра, – а пьём мы на равных… Я даже себе наливаю немного больше.. на правах старшего…
- Нет, ты вполне можешь быть пришельцем, – успокоил Щюру Фиолет, – я, если честно, всегда считал тебя не на все 100% человеком… В советское время работников обкома знакомили с секретной директивой на случай контакта с инопланетянами… Так вот при контакте надо было в первую очередь провести агитацию инопланетянина и способствовать его вступлению в коммунистическую партию… Так что инопланетный вариант вполне уместен… Но я хочу поговорить о другом… Мне понравилась твоя способность в шарообразном состоянии телепортировать своё тело в любую точку пространства… Ты, как я понял, можешь вдавливаться не только в другие шары, но и в стены и мебель… Так вот – ты проникаешь в кабинет моего конкурента по выборам, вдавливаешься в мебель или стены, слушаешь и наблюдаешь… Мне годится любой компромат… Кстати, таким же образом ты можешь проникать в кабинеты к самым модным столичным поэтам… Я думаю, ты как записыватель в этом случае обретёшь второе дыхание…
Работа закипела. В шарообразном состоянии Щюра, как оказалось, обладал феноменальной памятью. Он мог цитировать услышанное и прочитанное в неограниченном объёме…
Шпионским промыслом начали заниматься и Моня с Миной. Они организовали подпольное частное детективное агентство, которое выслеживало неверных супругов, продажных сотрудников фирм, нечистых на руку судей, не брезгуя, как и Щюра, слежкой за успешными литераторами во всех уголках страны.
Щюра с помпой издал в местечковом издательстве ещё не изданный роман Пелевина, а потом через месяц, когда ничего не подозревающий Пелевин издал свой роман в издательстве «ЭКСМО», подал на графомана в суд и выиграл его.
Это был фурор.
Ходили упорные слухи, что это сговор Пелевина и Щюры с прицелом реанимировать интерес читательской массы к творчеству исписавшегося Пелевина, но Щюра с упорством маньяка развеивал эти слухи и продолжал шпионить за Пелевиным в шарообразном виде, и был вознаграждён новым романом, написанным Пелевиным ещё лет десять назад и хранившимся на «чёрный» день.
Новый роман был опубликован издательством «АСТ» и Щюра стал, наконец, настоящей знаменитостью.
Теперь Щюра пил коньяк с утра до вечера, впадая на обед в психологическую кому, из которой его выводили две тайские массажистки, постоянно сопровождающие Щюру при любых передвижениях и участвующие в его постоянных пьянках, не конфликтуя с Миной и Моней, изнывающих в огромной тени своего ставшего знаменитым друга.
Моня украл и издал неизданную книгу стихов Олега Боричева.
Мина то же самое проделала с Верой Полозковой.
Славы эти книги, изданные по старинке за счёт средств бюджета, не принесли.
Подчинённые друзья Щюры спивались окончательно. Спасала их только внутренняя шарообразность, так как шар, находящийся внутри, из корыстных соображений оздоровлял все органы, поражаемые неумеренным употреблением бухла.
Мина в отчаянии написала биографическую книгу «Шар внутри меня» и попыталась издать самостоятельно, не напрягая Щюру. Это могло стать позорным концом славы и разоблаченем Щюры, но помог случай. Когда в офис записывателей принесли сигнальный экземпляр книги «Шар внутри меня», там сидел и пил коньяк Щюра, которого с двух сторон массировали тайки.
После этого Щюра приказал Мине и Моне постоянно находиться рядом с ним.
Теперь жизнь записывателей превратилась в сплошную пьянку, а массажистки-тайки вместо выполнения массажа бегали за спиртным и закусками.
Глубокой ночью шарообразный Щюра покидал своё человеческое тело и облетал всех известных российских литераторов – Акунина, Пелевина, концептуалиста Сорокина, заглядывая иногда на всякий случай к Евтушенко и Бушкову. Он всегда брал с собой на поиски «шары» своих друзей-подчинённых, чтобы Мина и Моня не натворили безобразий в его отсутствие.
Шары записывателей побывали в кабинете прозаика Полякова, потом навестили поэта Емелина.
-У-у-у-у, – предложила Мина навестить Пелевина в нейтральной Швейцарии.
- У-у-у-у-у, – ответил шар Щюра в том смысле, что ловить у Пелевина нечего.
- У-у-у-у, – настаивала шар Мина, намекая, что у Виктора Олеговича может быть полно неизданных рассказов.
Все три шара немного надулись и в следующий момент оказались в скромном кабинете Пелевина, находящимся в двухэтажном домике в кантоне Швиц. Кабинет был под завязку набит компьютерной техникой. Сам хозяин похрапывал на первом этаже. Все три шара молча приступили к шмону, не обратив внимания на ноющий звук, доносившийся издалека.
Шар Мони быстро нашёл пухлую пачку распечатанного текста, где явно присутствовали жизненно необходимые бездарям-записывателям рассказы и эссе.
Мина на одном из файлов пелевинского компьютера разыскала почти оконченную повесть.
Один шар Щюра бесцельно катался по кабинету, так и не найдя себе применения.
Шары Мины и Мони приступили к чтению, и поэтому никак не отреагировали на небольшое усиление приятно ноющего звука, который постепенно усиливался.
Первым закончила читать Мины, сделав энергичную отмашку правым щупальцем.
Моня так и не завершил чтения, потому что в кабинет бесшумно вплыли четверо мужчин в шафрановых мантиях, держащих в левых руках небольшие поющие чаши, а правыми плавно водящих по краям чаш стиками – деревянными короткими палочками.
Пятым в кабинет зашёл сам хозяин – Пелевин, с цилиндрическим барабанчиком и конго из человеческой кости, которым тихо и ритмично постукивал в барабанчик.
Три шара дёрнулись было, чтобы исчезнуть, телепортировавшись из кабинета, но что-то их удержало.
- У-у-у-у-у, – хором пропели тибетские монахи, высказав неодобрение действиям пришельцев. Пропев, они кивнули Пелевину, который, прекратив барабанить, прикоснулся заострённым неударным концом конго каждого шара, которые по очереди лопались и пропадали бесследно, не оставив даже клочков своей оболочки…
Три записывателя очнулись на полу в своём старом офисе, где на столе стояли не элитные напитки, а обычные бутылки с палёной водкой.
- Как будто ничего и не было, – сказал Моня.
- А ничего и не было, – поправила его Мина.
Щюра в это время доставал из карманов свои мандаты и удостоверения.
- Всё на месте, – успокоил он себя, – я главный руководитель записывателей, депутат и научный сотрудник.
«Говно ты на палочке», – подумала Мина, пьяно подмигнув понимающе ухмыльнувшемуся Моне.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 20 (678)
AST-NEWS.ru
Прежде, не осознавая себя пришельцем с планеты У, Щюра ненавидел только успешных литераторов и честных журналистов, раскрывающих всю его дрянную подноготную.
Теперь житель планету У и главный записыватель Щюра ненавидел всех людей планеты Земля.
Вся его прошлая, почти тридцатилетняя деятельность по вытягиванию из бюджета денег на издание макулатурных произведений и переводов казалась Щюре теперь мелочно-ничтожной. На что он, житель планеты У, тратил свои силы? Он мог бы давно уничтожить всё человечество и населить землю народом У.
Щюра посетил несколько гипермаркетов и разбрызгал в них рядом с продовольственными товарами штаммы различных вирусов, привезённых с планеты У. Ему эта гадость была не страшна, потому что «шаров» никакая зараза не брала.
Вечером Щюра похвалился своими подвигами перед Моней и Миной.
- Ничего героичного в этом нет, – хмыкнула Мина. – Единственное, что у «шаров» хорошее – это вдавливаться, но ведь и у людей с этим неплохо…
- Ты странно рассуждаешь для жительницы У, – сделал Мине замечание Щюра. – Ты что, симпатизируешь людям?
- А чем шары лучше людей? – поинтересовалась Мина.
- Мы их на несколько порядков выше, – заученно объяснил Щюра. – Одна телепортация чего стоит…
- Телепортация с пустыми руками ничего не стоит, – раздражённо оборвала Мина. – Я как дура последняя в виде шара телепортировалась в денежное хранилище нашего отделения Центробанка, схватила несколько пачек долларов и рванула назад в свою квартиру… И что же? Я оказалась у себя дома с пустыми щупальцами…
- Нам надо выходить на руководство страны и диктовать свои условия, – высокомерно заявил Щюра, совершенно не представляя, о чём будет говорить с этим руководством. – Мы должны заявить о себе!
- Перед тем, как это сделать, тебя стоило бы поговорить с твоим Мальвиной-Фиолетом, – выдала Мина дельный совет Щюре.
- Рассказать ему о моём внеземном происхождении?! – Щюра был в ужасе от такого предложения, – вряд ли он будет помогать мне в этом случае.
- А мне кажется, что как раз в этом случае он поможет тебе особенно охотно, – Мина была необычно серьёзна, несмотря на весь пунш, выпитый перед этим.
Пунш она сотворила вместе с Моней, накрошив в палёную водку местного розлива яблоки и дули из местного же импортозамещения фруктовой продукции.
Записыватели залпами пили водку и закусывали её кусочками фруктов, оставшихся на дне. Опьянение после этого становилось надрывным и экзальтированным.
- А мне что-то не верится в существование этих шаров, – неожиданно заявил Моня.
- Но ты же сам шар! – вскричали хором Щюра и Мина, – ты вдавливался в нас и мы вжимались в тебя. Ты – настоящий шар!
- Когда я мог стать этим шаром? – не верил сам себе Моня. – Я помню своё детство… Когда я стал этим шаром?
- Твою шарообразную инопланетную сущность поместили в тельце новорождённого, - терпеливо объяснила Мина, – также произошло с Щюрой и со мной… Каким образом эти две разнородные сущности сосуществовали столько лет, – мне совершенно непонятно… Было ли взаимопроникновение этих сущностей, влияли они на развитие друг друга – также остаётся тайной для меня…
- Но к водке обе сущности относятся одинаково, – рассмеялся Моня и разлил остатки пунша.
На следующий день Щюра направился к Фиолету, погрязшему в предвыборных хлопотах.
Фиолет как всегда был рад Щюре, хотя и рвался на какие-то торжества, на которых любил выступать и награждать дипломами, грамотами и благодарственными письмами всех подряд без разбора.
Выслушав рассказ Щюры о планете У и своей принадлежности к жителям этой далёкой планеты, Фиолет долго молчал, вперив свой горящий взгляд в почётный грамоту, которую вручил сам себе и повесил на стене кабинета среди множества таких же грамот.
- Тема эта очень сложная, – проговорил, наконец Фиолет, почёсывая правую сторону своего лица, хотя на самом деле чесалась левая. – Такая информация может появиться в результате ежедневного чрезмерного употребления крепких недоброкачественных спиртных напитков суррогатного свойства…
- Но Мина и Моня также ощущают себя шарообразными пришельцами, – смущенно возразил Щюра, – а пьём мы на равных… Я даже себе наливаю немного больше.. на правах старшего…
- Нет, ты вполне можешь быть пришельцем, – успокоил Щюру Фиолет, – я, если честно, всегда считал тебя не на все 100% человеком… В советское время работников обкома знакомили с секретной директивой на случай контакта с инопланетянами… Так вот при контакте надо было в первую очередь провести агитацию инопланетянина и способствовать его вступлению в коммунистическую партию… Так что инопланетный вариант вполне уместен… Но я хочу поговорить о другом… Мне понравилась твоя способность в шарообразном состоянии телепортировать своё тело в любую точку пространства… Ты, как я понял, можешь вдавливаться не только в другие шары, но и в стены и мебель… Так вот – ты проникаешь в кабинет моего конкурента по выборам, вдавливаешься в мебель или стены, слушаешь и наблюдаешь… Мне годится любой компромат… Кстати, таким же образом ты можешь проникать в кабинеты к самым модным столичным поэтам… Я думаю, ты как записыватель в этом случае обретёшь второе дыхание…
Работа закипела. В шарообразном состоянии Щюра, как оказалось, обладал феноменальной памятью. Он мог цитировать услышанное и прочитанное в неограниченном объёме…
Шпионским промыслом начали заниматься и Моня с Миной. Они организовали подпольное частное детективное агентство, которое выслеживало неверных супругов, продажных сотрудников фирм, нечистых на руку судей, не брезгуя, как и Щюра, слежкой за успешными литераторами во всех уголках страны.
Щюра с помпой издал в местечковом издательстве ещё не изданный роман Пелевина, а потом через месяц, когда ничего не подозревающий Пелевин издал свой роман в издательстве «ЭКСМО», подал на графомана в суд и выиграл его.
Это был фурор.
Ходили упорные слухи, что это сговор Пелевина и Щюры с прицелом реанимировать интерес читательской массы к творчеству исписавшегося Пелевина, но Щюра с упорством маньяка развеивал эти слухи и продолжал шпионить за Пелевиным в шарообразном виде, и был вознаграждён новым романом, написанным Пелевиным ещё лет десять назад и хранившимся на «чёрный» день.
Новый роман был опубликован издательством «АСТ» и Щюра стал, наконец, настоящей знаменитостью.
Теперь Щюра пил коньяк с утра до вечера, впадая на обед в психологическую кому, из которой его выводили две тайские массажистки, постоянно сопровождающие Щюру при любых передвижениях и участвующие в его постоянных пьянках, не конфликтуя с Миной и Моней, изнывающих в огромной тени своего ставшего знаменитым друга.
Моня украл и издал неизданную книгу стихов Олега Боричева.
Мина то же самое проделала с Верой Полозковой.
Славы эти книги, изданные по старинке за счёт средств бюджета, не принесли.
Подчинённые друзья Щюры спивались окончательно. Спасала их только внутренняя шарообразность, так как шар, находящийся внутри, из корыстных соображений оздоровлял все органы, поражаемые неумеренным употреблением бухла.
Мина в отчаянии написала биографическую книгу «Шар внутри меня» и попыталась издать самостоятельно, не напрягая Щюру. Это могло стать позорным концом славы и разоблаченем Щюры, но помог случай. Когда в офис записывателей принесли сигнальный экземпляр книги «Шар внутри меня», там сидел и пил коньяк Щюра, которого с двух сторон массировали тайки.
После этого Щюра приказал Мине и Моне постоянно находиться рядом с ним.
Теперь жизнь записывателей превратилась в сплошную пьянку, а массажистки-тайки вместо выполнения массажа бегали за спиртным и закусками.
Глубокой ночью шарообразный Щюра покидал своё человеческое тело и облетал всех известных российских литераторов – Акунина, Пелевина, концептуалиста Сорокина, заглядывая иногда на всякий случай к Евтушенко и Бушкову. Он всегда брал с собой на поиски «шары» своих друзей-подчинённых, чтобы Мина и Моня не натворили безобразий в его отсутствие.
Шары записывателей побывали в кабинете прозаика Полякова, потом навестили поэта Емелина.
-У-у-у-у, – предложила Мина навестить Пелевина в нейтральной Швейцарии.
- У-у-у-у-у, – ответил шар Щюра в том смысле, что ловить у Пелевина нечего.
- У-у-у-у, – настаивала шар Мина, намекая, что у Виктора Олеговича может быть полно неизданных рассказов.
Все три шара немного надулись и в следующий момент оказались в скромном кабинете Пелевина, находящимся в двухэтажном домике в кантоне Швиц. Кабинет был под завязку набит компьютерной техникой. Сам хозяин похрапывал на первом этаже. Все три шара молча приступили к шмону, не обратив внимания на ноющий звук, доносившийся издалека.
Шар Мони быстро нашёл пухлую пачку распечатанного текста, где явно присутствовали жизненно необходимые бездарям-записывателям рассказы и эссе.
Мина на одном из файлов пелевинского компьютера разыскала почти оконченную повесть.
Один шар Щюра бесцельно катался по кабинету, так и не найдя себе применения.
Шары Мины и Мони приступили к чтению, и поэтому никак не отреагировали на небольшое усиление приятно ноющего звука, который постепенно усиливался.
Первым закончила читать Мины, сделав энергичную отмашку правым щупальцем.
Моня так и не завершил чтения, потому что в кабинет бесшумно вплыли четверо мужчин в шафрановых мантиях, держащих в левых руках небольшие поющие чаши, а правыми плавно водящих по краям чаш стиками – деревянными короткими палочками.
Пятым в кабинет зашёл сам хозяин – Пелевин, с цилиндрическим барабанчиком и конго из человеческой кости, которым тихо и ритмично постукивал в барабанчик.
Три шара дёрнулись было, чтобы исчезнуть, телепортировавшись из кабинета, но что-то их удержало.
- У-у-у-у-у, – хором пропели тибетские монахи, высказав неодобрение действиям пришельцев. Пропев, они кивнули Пелевину, который, прекратив барабанить, прикоснулся заострённым неударным концом конго каждого шара, которые по очереди лопались и пропадали бесследно, не оставив даже клочков своей оболочки…
Три записывателя очнулись на полу в своём старом офисе, где на столе стояли не элитные напитки, а обычные бутылки с палёной водкой.
- Как будто ничего и не было, – сказал Моня.
- А ничего и не было, – поправила его Мина.
Щюра в это время доставал из карманов свои мандаты и удостоверения.
- Всё на месте, – успокоил он себя, – я главный руководитель записывателей, депутат и научный сотрудник.
«Говно ты на палочке», – подумала Мина, пьяно подмигнув понимающе ухмыльнувшемуся Моне.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 20 (678)
