Выборы оставили заметный след в жизни главного местечкового записывателя Щюры.
Первые выборы он провёл, по его собственному выражению, как последний лох – романтично закатывал глаза и читал стихи о тяжелом труде рыбаков-килечников седого Каспия.
Он пролетел. За него, судя по отданным голосам, проголосовал он сам и его семья, включая вечно заплаканную маму и неадекватного папу, который пытался проголосовать еще несколько раз за сыночка, наделав много шума в избирательном участке.
К следующим выборам Щюра готовился – изучил программы всех парламентских партий и стал посещать все митинги, проходящие в городе.
Перед началом предвыборной агитации Щюра с помощью супруги крепко-накрепко перебинтовал голову и левую руку. В таком виде он и появился на местном телевидении.
- Чтобы прожить, - слабым голосом докладывал Щюра в камеру, - и прокормить семью, мне приходится трудиться на даче, где я и поранил руку… А голову мне пробили те, кому не понравилась моя предвыборная программа, направленная на защиту коренного населения от оккупантов! Выберите меня! Мне жить не на что! Я – хороший! Я никогда не вру, потому что очень честный!
После первой же трансляции Щюра ощутил подъём сил и бросился ходить по квартирам в забинтованном виде, жалобно умоляя избирателей голосовать только за себя…
Из-за Щюры чуть не пострадало городское трамвайное движение. Почти весь месяц предвыборной гонки забинтованный Щюра мотался по трамваям всех маршрутов и нудно упрашивал пассажиров не только голосовать за него, но и самим агитировать за его кандидатуру. Зрелище было такое тягостное, что многие жители перестали пользоваться услугами этого экономного вида транспорта, так что в мэрии уже стал рассматриваться вопрос о ликвидации трамвайного движения.
Временно спасло трамвай только прекращение предвыборной агитации.
В результате этих титанических усилий Щюра стал депутатом. На радостях Щюра сорвал с себя бинты, помылся впервые за целый месяц гигиенического воздержания и побежал хвалиться перед своими подчиненными записывателями.
Пока он шёл к офису записывателей, его замучил один единственный вопрос, задаваемый почти всеми прохожими:
- А где ваши бинты?
- Какие бинты? Я депутат! – дерзко отвечал сначала Щюра, а потом молча бежал в нужном ему направлении.
После этого Щюру уже никуда не выбирали, хотя он не пропускал ни одних выборов…
- Ты слишком высоко тогда поднял планку, - говорил Моня, когда они под пристальным наблюдением Мины обсуждали с Щюрой дела теперь далёких дней.
-Тебя должны выбрать, - как заклинание повторяла Мина, - Тебя обязательно должны выбрать!
- Стоп! – хлопнул Щюра по столу своей жирной ладошкой. Он впервые вслушался в бред, который обычно несла Мина, и услышанное его взбудоражило. - Они должны поддерживать культуру! А культура – это в первую очередь мы – записыватели! В каждом законодательном и представительном органе региона должен присутствовать депутат-записыватель! Это должно быть закреплено в местном законодательстве!
Щюра выхватил сотовый, вызвонил Мальвину и выложил идею о депутатах-записывателях в каждом законодательном и представительном органе региона.
- Если вы не обеспечите этого положения, мое отделение союза записывателей проведёт ряд акций протеста!
Щюра замолчал, слушая Мальвину.
- А мне плевать на закон, который не предусматривает такого положения! Помнишь фильм «Они были первыми»? Так вот, в этом случае первыми будут не какие-нибудь «они», а мы!
Щюра опять замолчал, вслушиваясь в телефон.
- Ах, вы даже внимания не будете обращать на наше требование? Но тогда правоохранительные органы узнают, сколько миллионов бюджетных рублей ушло на издание моей беспонтовой макулатуры. Вас за это по головке не погладят… Понял? Понял наконец? Это хорошо, что понял…Так вот, записывай. Я – депутат Государственной Думы, Моня – депутат областной Думы, Мина - депутат городской Думы, остальные записыватели – депутаты пригородных сельских советов…
В этот момент в офис влетел Чурбай.
- Я тоже хочу быть депутатом! –взмолился он, падая на колени перед столом Щюры.
- Но ты же не записыватель, - напустил на себя важный вид будущий депутат. – Ты у нас пока только «литератор».
Моня и Мина злобно расхохотались.
- Примите меня в записыватели! – не растерялся предприимчивый Чурбай.
- Ты знаешь, что для этого надо проставиться по полной программе, - деланно нахмурился Щюра.
- Всё будет в лучшем виде! – отрапортовал Чурбай и скрылся, прихватив с собой трепетавшую от предвкушения застолья Мину.
- Накрывай на стол, депутат! – распорядился Щюра Моне. - Депутаты гулять будут! И запомни: теперь мне, чтобы стать депутатом, избиратели не нужны! Я – депутат по искательству!
Рос Эзопов, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 26 (587), 18.07.2014 г.
