Эта история проста как дважды два. Но чиновники Камызякской районной администрации и судья Шараева Г. умудрилась сделать из неё целый судебный марафон. «Факт и компромат» («Индивидуальное судопроизводство», № 25 (735) от 2017 г.) уже упоминал о судебных мытарствах ветерана труда, почётного работника общего образования РФ Губенко Валентина Николаевича. Напомним, о чём шла речь.
Вот пример многомесячного судебного сериала по совершенно незначительному житейско-бытовому делу. Человек купил у соседа по дачному товариществу клочок земли – четыре сотки. Купил и пользуется, как у нас часто бывает. А когда спохватился оформить сделку купли-продажи, сосед уже умер. Что тут архисложного – помочь незадачливому огороднику узаконить сделку, если супруга покойного подтверждает факт купли-продажи? При желании посодействовать человеку проблема решается условно за пять минут. А можно затеять долгий судебный процесс и выяснять, прочная ли ограда у того купленного участка, не ссорится ли покупатель с начальством товарищества, вовремя ли убирает сорняки со своих грядок… А заявитель, между прочим, пожилой человек, почётный гражданин Камызякского района, ветеран педагогического труда.
Итог суда оказался предсказуемым: ветерану отказали в признании права собственности на участок. Шесть страниц (?!) судебного решения, плохо скрывающих мучительный поиск оснований для отказа заявителю. Начнём с последнего листа. Читаем: «оснований для признания права собственности в силу приобретательной давности не имеется, поскольку в данном случае спорное недвижимое имущество имеет титульного владельца, который не отказывался от права собственности».
В одном этом предложении сразу три утверждения не соответствующих действительности или не отвечающих здравому смыслу.
Во-первых, земельный участок не является (и не являлся) спорным. Никто за 15 лет его принадлежность не оспаривал, никаких имущественных прав к новому хозяину Губенко В. не предъявлял. Какой же он спорный?
Во-вторых, зачем суду устанавливать то, что изначально заявлено в иске. А именно – наличие титульного владельца, которым остается умерший человек.
Если бы сделка была вовремя зарегистрирована, и не умер прежний хозяин участка, то в суд никто бы не обращался.
В-третьих, что означает: «участок имеет титульного владельца, который не отказывался от права собственности»? Как он это может сделать? Суд же установил, что прежний владелец скончался в 2007 году, через пять лет после продажи земли Губенко В. и передал свидетельство о праве собственности (после получения денег) новому владельцу участка.
Выходит, пока титульный владелец не откажется, суд не признает право нового хозяина. То есть – никогда?
Далее судья в поиске оснований для отказа явно переиграла сама себя. Читаем новый абзац судебного решения: «Из наследственного дела установлено, что наследниками после смерти Булычева П. являются жена Булычева А. и дети (…), которые отказались от доли в наследуемом имуществе отца в пользу матери. Имущество состоит из автомобиля марки ВАЗ-2101 1976 г.в., квартиры в Астрахани, денежных вкладов и компенсаций». Всё, никакого «спорного» земельного участка в наследстве умершего хозяина уже нет. В Росреестре участок есть, а в наследстве его нет. Потому что Булычев П. его продал. И супруга Булычева А. об этом знала, и в наследственное дело его, естественно, не включила. Суд невольно подтвердил то, что должен был сделать истец. Доказательство, конечно, косвенное, но вместе со свидетельскими показаниями супруги, кому именно участок был продан её мужем, оно превращается в прямое и бесспорное.
Мы, конечно, юридических академий не заканчивали, в основном политехнические. Но читать и понимать требования законов всё-таки умеем не хуже вчерашних помощников судей.
Узаконить право собственности в суде не представляет особого труда. При доброй воле участников события это можно сделать в очень разумные сроки. Всё давно расписано до мелочей. Постановление пленумов Верховного суда и Высшего Арбитражного суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих в судебном порядке при решении споров связанных с защитой права собственности и других прав» принятое в 2010 году, уточняет процедуру узаконивания через суд. Иск о признании права собственности подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующих прав. Всё коротко и понятно. И не надо устраивать по этому поводу никакие многомесячные судебные марафоны.
Согласно статьи 55 ГПК РФ доказательства могут быть получены, в том числе, из аудиозаписи. Истец в числе других доказательств предоставил аудиозапись телефонного разговора с супругой бывшего владельца земельного участка Булычевой А. Она называет имя своего супруга и подтверждает, что он продал тот участок именного Губенко В. Это доказательство.
Суд, конечно, вправе убедиться в достоверности аудиопоказаний свидетеля, и мог бы это сделать, запросив, например, письменное подтверждение. Но судья Шараева пошла по другому пути: вызвала супругу Булычева П. в суд. Ехать в другой город на судебное заседание пожилая женщина вряд ли сможет. Так и случилось. Но в суде могло быть и другое доказательство факта купли-продажи и перехода участка к другому правообладателю – Губенко В. Однако свидетель Артамонова Лидия Васильевна не была выслушана судьей, просидела полдня под дверью зала заседаний.
Странную позицию заняла в этой истории администрация Камызякского района. Как написано в решении суда, «титульный владелец, четырех соток (Булычев П.) от права собственности на садовый участок № 24 не отказывался». Стало быть, прежний хозяин земли – администрация района к делу вообще не имеет отношения. Её земля давно перешла к Булычеву П., ещё в 1993 году. Однако представитель районной администрации Инкина Ж. заявила на суде, что она «с исковыми требованиями не согласна, поскольку нет правовых оснований». У кого нет оснований? У администрации их как раз и нет. Но почему не согласна? Может, в этот день у Инкиной Ж. было скверное настроение или не понравился заявитель? Трудно сказать, но отказывать в поддержке законных требований ветерану, да ещё почётному гражданину этого района – нужны какие-то веские основания. Их нет. Во всяком случае, в решении суда об этом – ни слова.
Не имеет, по сути, правового отношения к земельному участку № 24 и садоводческое товарищество «Таболинка». Как сказано выше, Булычев П. «вошёл в право собственности на этот участок еще в 1993 году». И получил правоустанавливающий документ – свидетельство о праве № 543. Этот документ, переданный потом новому владельцу Губенко В. – ещё одно косвенное доказательство купли-продажи.
Почему суд отдельным определением привлёк соответчиком садовое товарищество, непонятно. Что важное для дела могли прояснить его представители? Как заявила на суде выступавшая от товарищества Сахвалиева Г. – она «не согласна с иском, поскольку у заявителя нет письменного договора купли-продажи». И добавила, что «только в июле он стал ухаживать за участком…». Вот такое мини-профсоюзное собрание с мелкими упрёками в адрес строптивого садовода.
Такое впечатление, что собрались люди и решают, давать землю настойчивому просителю или повременить? Причём решают дать или не дать то, что им уже не принадлежит. Но решили, всё-таки, не давать…
А теперь поразмышляем. Отобрать те несчастные четыре сотки у владельца- ветерана нет никаких правовых оснований. Ни у администрации, ни у товарищей из товарищества «Таболинка». Отнять и поделить, конечно, можно у любого, но это уже из области криминала. Суд и заинтересованные лица сделали всё, чтобы оставить проблему истца в неопределённом, подвешенном состоянии. Зачем? Тут несколько вариантов ответа. Имитация бурной судебной деятельности. Раздувая мелкие, незначительные гражданские дела до вселенских масштабов, можно обеспечить максимальную загрузку на годы вперед. Это и стабильная кормушка околосудебных прилипал – самодеятельных защитников-«юристов». С одним таким – правда, штатным – недавно столкнулся на гражданском процессе. Лживое прилипало. Есть и глубоко криминальные причины, но о них расскажем в следующий раз.
Никто не собирается выгораживать истца. Валентин Николаевич Губенко свято соблюдает национальную традицию – откладывать на потом, оставлять все важные дела «до удобного случая»: от похода к нотариусу до посещения поликлиники. Известно всем: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Если бы незадачливый садовод оформил все бумажки вовремя – не пострадал бы от судебной нервотрепки на старости лет. Впрочем, и прежний хозяин земельного участка, получив свидетельство о собственности в 1993 году, так и не зарегистрировала его по закону. Национальные традиции неискоренимы. За что уважаемый ветеран и понес уже бюрократическое наказание. Мы продолжим следить за развитием событий вокруг четырех соток.
P.S. Когда писал последние строчки текста, в интернете появилось сообщение о начале проверки происхождения 600 гектаров плодородной пашни в собственности у заместителя главы администрации Новопокровского района Краснодарского края. Откуда столько земли у чиновницы средней руки? Действительно, где столько землицы начальница хапнула? А следственный комитет по Ростовской области начал изучать дело облсудьи Чебановой. Она умудрилась рассмотреть несколько дел известного концерна «Покровский», в числе собственников которого её муж. 70 (!?) дел из семидесяти своих обращений выиграла эта коммерческая структура в суде. Многие дела вела лично жена совладельца.
Вот он – впечатляющий масштаб сделок купли-продажи и воровства. На этом фоне история о жалких четырёх сотках выглядит наивной и никому не нужной ссорой на детской площадке.
AST-NEWS.ru
Вот пример многомесячного судебного сериала по совершенно незначительному житейско-бытовому делу. Человек купил у соседа по дачному товариществу клочок земли – четыре сотки. Купил и пользуется, как у нас часто бывает. А когда спохватился оформить сделку купли-продажи, сосед уже умер. Что тут архисложного – помочь незадачливому огороднику узаконить сделку, если супруга покойного подтверждает факт купли-продажи? При желании посодействовать человеку проблема решается условно за пять минут. А можно затеять долгий судебный процесс и выяснять, прочная ли ограда у того купленного участка, не ссорится ли покупатель с начальством товарищества, вовремя ли убирает сорняки со своих грядок… А заявитель, между прочим, пожилой человек, почётный гражданин Камызякского района, ветеран педагогического труда.
Итог суда оказался предсказуемым: ветерану отказали в признании права собственности на участок. Шесть страниц (?!) судебного решения, плохо скрывающих мучительный поиск оснований для отказа заявителю. Начнём с последнего листа. Читаем: «оснований для признания права собственности в силу приобретательной давности не имеется, поскольку в данном случае спорное недвижимое имущество имеет титульного владельца, который не отказывался от права собственности».
В одном этом предложении сразу три утверждения не соответствующих действительности или не отвечающих здравому смыслу.
Во-первых, земельный участок не является (и не являлся) спорным. Никто за 15 лет его принадлежность не оспаривал, никаких имущественных прав к новому хозяину Губенко В. не предъявлял. Какой же он спорный?
Во-вторых, зачем суду устанавливать то, что изначально заявлено в иске. А именно – наличие титульного владельца, которым остается умерший человек.
Если бы сделка была вовремя зарегистрирована, и не умер прежний хозяин участка, то в суд никто бы не обращался.
В-третьих, что означает: «участок имеет титульного владельца, который не отказывался от права собственности»? Как он это может сделать? Суд же установил, что прежний владелец скончался в 2007 году, через пять лет после продажи земли Губенко В. и передал свидетельство о праве собственности (после получения денег) новому владельцу участка.
Выходит, пока титульный владелец не откажется, суд не признает право нового хозяина. То есть – никогда?
Далее судья в поиске оснований для отказа явно переиграла сама себя. Читаем новый абзац судебного решения: «Из наследственного дела установлено, что наследниками после смерти Булычева П. являются жена Булычева А. и дети (…), которые отказались от доли в наследуемом имуществе отца в пользу матери. Имущество состоит из автомобиля марки ВАЗ-2101 1976 г.в., квартиры в Астрахани, денежных вкладов и компенсаций». Всё, никакого «спорного» земельного участка в наследстве умершего хозяина уже нет. В Росреестре участок есть, а в наследстве его нет. Потому что Булычев П. его продал. И супруга Булычева А. об этом знала, и в наследственное дело его, естественно, не включила. Суд невольно подтвердил то, что должен был сделать истец. Доказательство, конечно, косвенное, но вместе со свидетельскими показаниями супруги, кому именно участок был продан её мужем, оно превращается в прямое и бесспорное.
Мы, конечно, юридических академий не заканчивали, в основном политехнические. Но читать и понимать требования законов всё-таки умеем не хуже вчерашних помощников судей.
Узаконить право собственности в суде не представляет особого труда. При доброй воле участников события это можно сделать в очень разумные сроки. Всё давно расписано до мелочей. Постановление пленумов Верховного суда и Высшего Арбитражного суда РФ «О некоторых вопросах, возникающих в судебном порядке при решении споров связанных с защитой права собственности и других прав» принятое в 2010 году, уточняет процедуру узаконивания через суд. Иск о признании права собственности подлежит удовлетворению в случае представления истцом доказательств возникновения у него соответствующих прав. Всё коротко и понятно. И не надо устраивать по этому поводу никакие многомесячные судебные марафоны.
Согласно статьи 55 ГПК РФ доказательства могут быть получены, в том числе, из аудиозаписи. Истец в числе других доказательств предоставил аудиозапись телефонного разговора с супругой бывшего владельца земельного участка Булычевой А. Она называет имя своего супруга и подтверждает, что он продал тот участок именного Губенко В. Это доказательство.
Суд, конечно, вправе убедиться в достоверности аудиопоказаний свидетеля, и мог бы это сделать, запросив, например, письменное подтверждение. Но судья Шараева пошла по другому пути: вызвала супругу Булычева П. в суд. Ехать в другой город на судебное заседание пожилая женщина вряд ли сможет. Так и случилось. Но в суде могло быть и другое доказательство факта купли-продажи и перехода участка к другому правообладателю – Губенко В. Однако свидетель Артамонова Лидия Васильевна не была выслушана судьей, просидела полдня под дверью зала заседаний.
Странную позицию заняла в этой истории администрация Камызякского района. Как написано в решении суда, «титульный владелец, четырех соток (Булычев П.) от права собственности на садовый участок № 24 не отказывался». Стало быть, прежний хозяин земли – администрация района к делу вообще не имеет отношения. Её земля давно перешла к Булычеву П., ещё в 1993 году. Однако представитель районной администрации Инкина Ж. заявила на суде, что она «с исковыми требованиями не согласна, поскольку нет правовых оснований». У кого нет оснований? У администрации их как раз и нет. Но почему не согласна? Может, в этот день у Инкиной Ж. было скверное настроение или не понравился заявитель? Трудно сказать, но отказывать в поддержке законных требований ветерану, да ещё почётному гражданину этого района – нужны какие-то веские основания. Их нет. Во всяком случае, в решении суда об этом – ни слова.
Не имеет, по сути, правового отношения к земельному участку № 24 и садоводческое товарищество «Таболинка». Как сказано выше, Булычев П. «вошёл в право собственности на этот участок еще в 1993 году». И получил правоустанавливающий документ – свидетельство о праве № 543. Этот документ, переданный потом новому владельцу Губенко В. – ещё одно косвенное доказательство купли-продажи.
Почему суд отдельным определением привлёк соответчиком садовое товарищество, непонятно. Что важное для дела могли прояснить его представители? Как заявила на суде выступавшая от товарищества Сахвалиева Г. – она «не согласна с иском, поскольку у заявителя нет письменного договора купли-продажи». И добавила, что «только в июле он стал ухаживать за участком…». Вот такое мини-профсоюзное собрание с мелкими упрёками в адрес строптивого садовода.
Такое впечатление, что собрались люди и решают, давать землю настойчивому просителю или повременить? Причём решают дать или не дать то, что им уже не принадлежит. Но решили, всё-таки, не давать…
А теперь поразмышляем. Отобрать те несчастные четыре сотки у владельца- ветерана нет никаких правовых оснований. Ни у администрации, ни у товарищей из товарищества «Таболинка». Отнять и поделить, конечно, можно у любого, но это уже из области криминала. Суд и заинтересованные лица сделали всё, чтобы оставить проблему истца в неопределённом, подвешенном состоянии. Зачем? Тут несколько вариантов ответа. Имитация бурной судебной деятельности. Раздувая мелкие, незначительные гражданские дела до вселенских масштабов, можно обеспечить максимальную загрузку на годы вперед. Это и стабильная кормушка околосудебных прилипал – самодеятельных защитников-«юристов». С одним таким – правда, штатным – недавно столкнулся на гражданском процессе. Лживое прилипало. Есть и глубоко криминальные причины, но о них расскажем в следующий раз.
Никто не собирается выгораживать истца. Валентин Николаевич Губенко свято соблюдает национальную традицию – откладывать на потом, оставлять все важные дела «до удобного случая»: от похода к нотариусу до посещения поликлиники. Известно всем: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Если бы незадачливый садовод оформил все бумажки вовремя – не пострадал бы от судебной нервотрепки на старости лет. Впрочем, и прежний хозяин земельного участка, получив свидетельство о собственности в 1993 году, так и не зарегистрировала его по закону. Национальные традиции неискоренимы. За что уважаемый ветеран и понес уже бюрократическое наказание. Мы продолжим следить за развитием событий вокруг четырех соток.
P.S. Когда писал последние строчки текста, в интернете появилось сообщение о начале проверки происхождения 600 гектаров плодородной пашни в собственности у заместителя главы администрации Новопокровского района Краснодарского края. Откуда столько земли у чиновницы средней руки? Действительно, где столько землицы начальница хапнула? А следственный комитет по Ростовской области начал изучать дело облсудьи Чебановой. Она умудрилась рассмотреть несколько дел известного концерна «Покровский», в числе собственников которого её муж. 70 (!?) дел из семидесяти своих обращений выиграла эта коммерческая структура в суде. Многие дела вела лично жена совладельца.
Вот он – впечатляющий масштаб сделок купли-продажи и воровства. На этом фоне история о жалких четырёх сотках выглядит наивной и никому не нужной ссорой на детской площадке.
Николай Василич, журналист
Астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №32 (742), 2017 г.
