По всему миру сияют крестами православные храмы. Куда только не закинет судьба русского человека, везде он старается поставить церковь, чтоб поминать там своих живых и покойных родных, чтобы о себе помолиться и о своей милой Родине.

Построить храм — святое дело. Честь и хвала строителям храмов православных!

Злое, сатанинское дело — порушить храм святой, но про таких извергов и говорить не хочется...

Не ведал — не гадал Андрей Белянин, что станет строителем храма. Писал он книги хорошие, радовал людей своей светлой фантазией.

Но случилась страшная беда — сын Ваня, кровиночка родная, погиб злой смертью. Что можно сказать о горе отца? - ничего, потому что нет слов, чтобы описать это горе.

Что делать? По старой русской традиции запить горькую, чтоб забыться в пьяном угаре? Но помогало ли это кому? Или обозлиться на весь свет и замкнуться в себе, ничего не замечая вокруг? Но не мог таким стать Андрей.

Светлая натура созидателя желала другого. Решил Андрей в память сына своего убиенного поставить часовенку православную во имя святого мученика Иоанна воина, чтобы хоть немного Добро потеснило царящее на земле нашей Зло.

Посоветовались по этому вопросу с архиепископом Астраханским и Енотаевским Ионой. Одобрил хорошую идею владыка, благословил на доброе дело.

Часовню решили поставить на территории средней школы № 33 в Юго-востоке-2, где и учился Ваня Белянин.

Уже в процессе строительства решили строить не часовню, а храм с алтарем и иконостасом. Здесь можно и крестить, и венчать, и отпевать.

Строили не только на средства Андрея, не потянул бы он один. Помогли близкие и дальние, знакомые и незнакомые, россияне и иностранцы.

Получился, если можно так сказать, не взрослый, а детский храм — мальчик-храм, посвященный святому мученику Иоанну воину.

В этом храме претворилась бездна отцовской любви и горе безвозвратной утраты.

Но роковая судьба мальчика Вани отразилась и на мальчике-храме Иоанна воина.

Не прошло и четырех лет, как епархиальные власти решили расширить храм святого мученика Иоанна воина. Хотят ломать фасад и расширить храм за счет баракообразного пристроя.

Да, все правильно: храм является собственностью Астраханско-Енотаевской епархии, а она вправе по своему усмотрению распоряжаться своим недвижимым имуществом.

Да, не было никаких письменных договоров с условиями передачи в дар, где оговаривалось бы обязательство не реконструировать храм при его использовании. Было только устное обещание владыки Ионы не делать никаких реконструкций, но это теперь ничем не докажешь....

Хотя о какой реконструкции и расширении может идти речь, когда дело касается храма-памятника, который воздвиг отец убитого ребенка? Ломать такой храм — кощунство. Это уже чем-то напоминает разрушительный беспредел большевиков-сатанистов...

Мальчик-храм у школы - это не только память о невинной жертве, но и напоминание детям быть добрее, человечнее. Сможет ли быть таковым символом реконструированный кое-как храм, который будет, естественно, приносить больше прибыли? Но только вот пойдут ли в него молиться люди после бесчеловечной реконструкции?

Если есть необходимость в новом большом храме, почему бы епархиальному управлению не построить его, не ломая уже действующий храм? В Третьем юго-востоке на берегу Кутума несколько лет назад вбит в землю освященный штырь. На этом месте Астраханской епархией планировалось возвести церковь в память мальчишек-солдат, погибших в Афганистане. Об этом добром намерении давно, по-видимому, забыто.

А почему бы не построить новую церковь в память убиенных воинов? Несомненно, что найдутся тысячи жертвователей — и бывшие афганцы, и родственники погибших в той войне. Всем миром можно горы свернуть.

И засияет золотыми куполами новый большой православный храм на нашей земле.

И будет жить непорушенный маленький храм — памятник убитому ребенку.

Так должно быть по Совести.

Так должно быть по Вере.

Николай Иванов,

"Факт и компромат" №20, 09.07.10.