В начале декабря прошлого года в возрасте 104 лет умерла Людмила Черная – знаменитый советский переводчик, автор легендарной книги о Гитлере «Преступник №1» (в соавторстве с мужем). Она оставила пару книг воспоминаний, из которых последняя («Чудеса в решете») восхитила меня тем, что более точного портрета советской интеллигенции я не видел давно.
Из самых основных черт:
– Патологическое отвращение к стране. В ней нет ничего, вообще ничего положительного. Грязь, слякоть, пьянство, невежество, серость, во власти выродки и держиморды, на престоле тирана сменяет идиот, идиота тупая посредственность, посредственность уступает место полусгнившему ничтожеству. Люди «врут, фальшивят, стараются обмануть себя и других, трусость, двуличие, отсутствие инициативы изъязвили все общество».
Очень точно это описано у Островского:
«Чем же тебе так противны люди?
– Чем! своею низостью, мелкостью души… Боже мой! когда подумаешь, сколько подлостей вращается там, где природа бросила такие чудные семена…
– Да тебе что за дело? Исправить, что ли, хочешь людей!
– Что за дело? Разве до меня не долетают брызги этой грязи, в которой купаются люди? Вы знаете, что случилось со мною, – и после всего этого не ненавидеть, не презирать людей! Да и вообще противно, гадко смотреть на людей, жить с ними! Все их мысли, слова, дела – всё зиждется на песке. Сегодня бегут к одной цели, спешат, сбивают друг друга с ног, делают подлости, льстят, унижаются, строят козни, а завтра – и забыли о вчерашнем и бегут за другим. Сегодня восхищаются одним, завтра ругают; сегодня горячи, нежны, завтра холодны… нет! как посмотришь – страшна, противна жизнь! А люди!..».
При этом не помогает никакая смена режима – видимо, сам воздух и сама земля здесь такие, двуличные, трусливые, гадкие, слякотные. Вообще, ни у кого, кроме советской интеллигенции, я не встречал никогда такого страстного желания поганить свою страну, никто, кроме этого интеллигента, никогда так настойчиво самого себя в угоду этому самоотречению не развенчивал, не отрекался прилюдно от своей молодости, зрелости, истории, культуры, тех, кто был рядом. «Улыбаясь нагловатой улыбкой обесчещенного», втоптав себя в грязь, они при этом удивительным образом считали себя чистыми, порядочными, солью земли, единственной опорой цивилизации.
– Они всегда гонимы и презираемы властью именно за это, за то, что они соль. Они страдают, мучаются, сопротивляются, прекрасно понимая, что это безнадежно. Однако есть интересная деталь. У Черной она показана очень хорошо. Страдают, но при этом они с мужем прекрасно обеспечены, ездят по заграницам, встречаются с иностранцами, работают в престижном институте, имеют четырехкомнатную роскошную по тем временам квартиру и неплохую дачу. Сын их, «художник-нонконформист» Меламид в 1977 году сваливает в США, но они даже после этого особо не пострадали. Примечательно, что опять власть виновата в том, что родители и сын больше не увидятся, а не последний, сваливший от родных и точно знающий, что у них могут быть неприятности и они его не увидят. Отрекаться от этого благополучия не торопятся.
– И последнее. Об уровне. Ядовито ругая Пастернака (и не только его – там многим досталось) за соглашательство, трусость, приспособленчество, бесталанность, подхалимаж и пр. она постоянно ссылается на три нравственных и культурных авторитета, которые и талантливы и точны и ставят точные диагнозы времени и обществу. Это Быков, Улицкая и Сорокин. Да-да, те самые. И это пишет человек, едва ли не наизусть знавший и читавший в оригинале всю немецкую классику, знакомый со знаменитыми людьми прошлого века.
Читать все это, на самом деле, так же тяжело, как тяжело видеть разложение и гибель некогда яркого и талантливого человека. Какой бесславный, нелепый конец социального слоя, когда-то считавшегося сублимацией всего лучшего, что есть в нашей культуре.
Трудно, но нужно.
Борис Якеменко
