«Не виноват я!» – машинально твердил про себя дядя Миша фразу, которую бесчисленное количество раз повторял перед следователями и на заседаниях судов. Он так много повторял эти слова, что и сам поверил в свою невиновность.

Что он сделал? Всего лишь в среду 13 ноября 2013 года пошёл прогуляться по СВОЕМУ городу и зашёл в ресторан «Собрание». Вот и всё.

Направляясь в ресторан за десятимиллионным подарком, Миша Столяров полагал, что его ни в коем случае не могут задержать. Он – мэр Каспийской столицы, член «Единой России», «Заслуженный электрик России», «Ветеран труда» и пенсионер с пенсией выше среднего уровня.

Он ошибся.

Его задержали и заставили держаться за столб, пока обыскивали. Всё это молчаливо снимал видеоператор.

Стоя у столба и крепко держась за него, Миша Столяров думал, что в заключение он не попадёт.

«Я – пожилой человек, - прикидывал Миша, крепко держась за столб, - мне часто нездоровится и, опять-таки, я – мэр. Случись чего в городе, а я в камере… Это не дело. Домашний арест и то мне не подойдёт… Единственное, что мне подходит – это подписка о невыезде!»

Миша опять ошибся.

Сначала его разместили в московской тюряге «Матросская тишина», а потом – в астраханском тюремном замке «Белый лебедь».

Здесь ему предложили дать погоняло для простоты общения.

- Я не против, - пробормотал Миша.

- Ты будешь Крематорием, - решил старшой камеры.

Мишу засыпали дельными советами.

- Иди в несознанку, - говорил Мише худенький сиделец с погонялом Лорд – это, как понял Миша, подтверждала наколка на руке, - говори: «не брал я никаких бабок и ничего не знаю!»

Как только Лорд отошёл, к Мише подвалил упитанный гражданин.

- Никакой он не Лорд, - важно объяснил толстяк, - Кликуха у него Штырь, а наколка ЛОРД расшифровывается, как «легавым отомстят родные дети». Но детей у Штыря нет, и вряд ли уже будут.

Миша подумал, что ему надо сделать такую наколку, но потом передумал: его дети никому мстить не станут.

Миша узнал много нового для себя о тюремном быте.

Здесь слово «свидетель» надо заменять на слово «очевидец».

Не принято здесь говорить «спасибо» - только «благодарю» или «от души».

Нельзя произносить слова «спрашивать», потому что «на тюрьме не спрашивают, а интересуются». Спросить – это наказать за косяк или, по крайней мере, потребовать ответа за недостойное поведение.

Нельзя говорить «доказать», в ответ обязательно можно будет услышать: «Доказывают прокуроры, а ты что, тоже из их масти?». Поэтому надо говорить «обосновать».

Не принято на тюрьме говорить «до свидания»…

У Миши от обилия информации кружилась голова, не привыкшая к долгой трезвой жизни.

- Смотри, на зоне следи за языком, - предупреждали Мишу, - в момент из Миши станешь Машей.

- Чифирчика хлебанёшь? – предлагали Мише, и он с удовольствие хлебал горький тонизирующий напиток.

Вся камера пила и ела мишины богатые передачки с воли и старалась подбодрить его.

- Не боись, Мишок, никто тебя не посадит! На понт берут! – говорили все, хлопая Мишу по плечу.

Миша тоже считал, что самое большее, что его ждёт – это шесть лет заключения условно и сто тысяч штрафа.

Он снова ошибся.

Ему припаяли 9 лет реальной строгача и 500 миллионов рублей штрафа.

- Ништяк, Мишаня, - ободряли Столярова сокамерники, - два года у тебя убавят за год в СИЗО, а там жди досрочного освобождения за прежние заслуги… В любом случае через семь лет выйдешь огурчиком – всего 70 лет!

- Мне будет 69 лет, - поправил Миша.

Миша очень надеялся, что в лагере найдут применение его богатому руководящему опыту. Ведь он мог стать заместителем начальника лагеря по жилищно-коммунальным вопросам или любым другим дельным начальником.

Бывший мэр опять ошибся.

Его сделали помощником лагерного электрика. Электрик выворачивал перегоревшие лампочки и вворачивал новые, а Миша Столяров после этого тщательно полировал вкрученные лампочки специальной тряпочкой.

Никто в седом сгорбленном старике в лагерной робе уже не узнавал могущественного мэра.

И только иногда в прищуренных злобных глазках Миши вспыхивал огонёк бывшего взяточника-миллионера, это зек Крематорий замечал, как кто-нибудь из зеков делал заначку, притыривая деньги и думая, что этого никто не видит.

- Михаил Столяров ещё своё возьмёт, - шептал зек Крематорий.

Мэр опять ошибался.

Вся его жизнь была ошибкой.

Чьей-то ошибкой был и он сам.

Автандил Камикадзе, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 01 (611), 16.01.2015 г.