Можно сразу не понять, в какой эпохе ты живешь, если не спеша прогуляться по центральным (и не только) улицам Астрахани. С улицы имени Софьи Перовской (видной революционерки-террористки) проследуем на улицу Якова Свердлова (одного из вождей Октябрьской революции). На перекрёстке попадаем на улицу Сергея Кирова (любимца партии большевиков). Потом мимо Коммунистической и Советской пройдем на улицу Ленина. И плавно спустимся на одноименную центральную площадь Астрахани. Свернув направо, окажемся на площади Октябрьской с памятником отцу вождя великой революции…
Сто лет прошло после Октябрьской революции, установившей в России советскую власть. Почти тридцать лет минуло, как не стало этой власти. А вожди революции прошлого века по-прежнему на слуху, на виду и в большом почете. До сих пор историки и политологи спорят и не могут прийти к единому мнению (не путать с однообразием), что же это было на самом деле? Не то произошла революция, освободившая народ от гнета богатых и алчных собственников-капиталистов, не то кровавый переворот группы радикалов-большевиков, установивших свою тоталитарную власть, или все-таки стихийный народный бунт, который часто случается в социально неблагополучных странах? Нет однозначного ответа. Общество разделилось и словно застыло на какой-то стоп-паузе. Ни туда, ни сюда. Никто не хочет ничего изменить. Похоже, наше будущее вообще никого не интересует: ни внизу, ни наверху. Так и живём от вождя к вождю.
А вожди так легко и непринужденно манипулируют своим окружением, что диву даешься: они там, у трона вообще адекватные? Или обманываться рады? А может это просто банальное животное чувство самосохранения, страх за свою жизнь?
– Я уже стар. Надо на отдых. Меня освободите от обязанностей и генерального секретаря ЦК, и председателя Совета министров…
Члены ЦК, ближайшее окружение замерли от неожиданного заявления своего безжалостного вождя. Кто бы осмелился сказать - да уходи уже, дорогой товарищ-узурпатор? Никто. Второй человек в партии – Маленков, как отмечено в партийных документах, тут же поспешил к трибуне.
– Товарищи, – заявил Маленков, – мы должны все единогласно просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя (учителя, не закончившего среднюю школу – прим авт.) быть и впредь генеральным секретарём.
Начались бурные овации и крики в зале: «Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!».
Маленкова поддержал маршал Семён Тимошенко.
– Товарищ Сталин, народ не поймет этого. Мы все, как один, избираем вас своим руководителем!
Зал встал и стоя долго аплодировал вождю. Спектакль удался на славу. Узурпаторы обожают такие постановки.
– Ну ладно, пусть будет Сталин, – согласился Джугашвили (Сталин).
Подобное представление устраивали и последующие вожди. Леонид Ильич Брежнев (на этом вожде хотя бы нет большой крови, кроме Афганистана). Однажды он заявил членам ЦК – дескать, пора на пенсию.
Даже Константин Устинович Черненко, пожилой больной человек, пробывший у руля партии и страны всего несколько месяцев, также устраивал подобные демарши (если это не постановки - мог ли кто-то воспротивиться воле вождя уйти на пенсию?).
Тут отличился несменяемый министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. Черненко позвонил Громыко: «Плохо себя чувствую. Не следует ли мне самому подать в отставку. Советуюсь с тобой».
– Не будет ли это форсированием событий, не отвечающим объективному положению? – витиевато отреагировал опытный дипломат.
– Значит, не спешить? – переспросил с тающей надеждой Константин Устинович.
– Да! Спешить не надо, это было бы неоправданно, – ответил Громыко.
И только очередной вождь – Борис Николаевич Ельцин, ушёл добровольно и решительно. Почти по демократическим правилам, которым неуклонно следовал последние годы своей жизни. Никакое окружение не посмело его остановить, поскольку это был не спектакль, а реальная воля руководителя страны уйти на заслуженный отдых. «Я устал, я ухожу» – попрощался с должностью Борис Николаевич.
Не берусь оценивать вклад в историю этих неординарных людей. Речь не об этом. Позвав миллионы простых граждан на кровавую борьбу за свободу и справедливость вожди, как минимум, должны позаботиться об условиях жизни своего народа. И тем более безнравственно кататься как сыр в масле, ни в чем себе и своему окружению не отказывая, когда население вымирает целыми деревнями. Какая тут к чёрту пролетарская солидарность и большевистская справедливость?
В тяжелейшем 1920 году, когда множество людей в России голодало и умирало от истощения, большевистские вожди чувствовали себя вполне сытно. Вот архивные источники распределения продуктов в страшные осенне-зимние месяцы 1920 года. Рабочие военных заводов получали в месяц 24 фунта муки, один-четыре фунта крупы, один-два фунта сахара, три-шесть фунтов мяса (один фунт = 454 граммов). Граждане из бывших эксплуататорских классов кроме 50-250 граммов хлеба в день вообще ничего не получали, гибли семьями.
А если вожди революции не сумели организовать даже производство продуктов питания, чтобы народ не умирал от голода и холода, так делите все невзгоды, господа, вместе со своими согражданами. Желудок – часто лучший агитатор на активные дела. Нет, громкие патриотические лозунги – лозунгами, а икорку к столу вождей извольте подавать в любое время. Вот откуда массово распространились эти пресловутые привилегии для избранных.
Никто не призывает бежать и разрушать монументы или без конца менять название улиц и площадей. Хотя улица, как и человек, должна носить имя от рождения и до окончания своих дней. Это большевики выдумали переименовывать известные старинные улицы и города, и присваивать им фамилии или партийно-тюремные клички своих вождей. Так что возвращение первоначальных имен, которые улицы получили от наших потомков в какой-то степени – историческая справедливость. А памятники пусть стоят, только без лживых надписей, типа: «вождь мирового пролетариата, «отец всех народов» (вы народы спрашивали об этом «отце»?).
Зачем обо всём этом написал? Не усопшие вожди, конечно, волнуют с их бездонными пайками. И даже не улицы с именами сомнительных героев. В цивилизованном обществе давно не приветствуется и даже презирается вызывающе-неуважительное разделение на баснословно богатых и унизительно бедных. Повторяю, в цивилизованном обществе считается признаком дурного воспитания, когда одни открыто и демонстративно, простите, жрут в три горла, а другие считают копейки на хлеб. Причем, когда эти «другие» не бездельники, захребетники или горькие пьяницы, а вполне приличные и очень достойные граждане. Такого не бывает в современном государстве, уважающем своих граждан. Или бывает? Тогда в какой эпохе мы живём?
AST-NEWS.ru
Сто лет прошло после Октябрьской революции, установившей в России советскую власть. Почти тридцать лет минуло, как не стало этой власти. А вожди революции прошлого века по-прежнему на слуху, на виду и в большом почете. До сих пор историки и политологи спорят и не могут прийти к единому мнению (не путать с однообразием), что же это было на самом деле? Не то произошла революция, освободившая народ от гнета богатых и алчных собственников-капиталистов, не то кровавый переворот группы радикалов-большевиков, установивших свою тоталитарную власть, или все-таки стихийный народный бунт, который часто случается в социально неблагополучных странах? Нет однозначного ответа. Общество разделилось и словно застыло на какой-то стоп-паузе. Ни туда, ни сюда. Никто не хочет ничего изменить. Похоже, наше будущее вообще никого не интересует: ни внизу, ни наверху. Так и живём от вождя к вождю.
А вожди так легко и непринужденно манипулируют своим окружением, что диву даешься: они там, у трона вообще адекватные? Или обманываться рады? А может это просто банальное животное чувство самосохранения, страх за свою жизнь?
Обнаружил недавно архивные документы про двух вождей прошлого века. Не специально, конечно. Как же они похожи в манерах и словах, словно под копирку. Потому что по большому счету в большой политике веками ничего и не меняется.На пленуме ЦК после XIX съезда коммунистической партии в октябре 1952 года дряхлеющий Джугашвили (Сталин) вдруг заявил:
– Я уже стар. Надо на отдых. Меня освободите от обязанностей и генерального секретаря ЦК, и председателя Совета министров…
Члены ЦК, ближайшее окружение замерли от неожиданного заявления своего безжалостного вождя. Кто бы осмелился сказать - да уходи уже, дорогой товарищ-узурпатор? Никто. Второй человек в партии – Маленков, как отмечено в партийных документах, тут же поспешил к трибуне.
– Товарищи, – заявил Маленков, – мы должны все единогласно просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя (учителя, не закончившего среднюю школу – прим авт.) быть и впредь генеральным секретарём.
Начались бурные овации и крики в зале: «Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!».
Маленкова поддержал маршал Семён Тимошенко.
– Товарищ Сталин, народ не поймет этого. Мы все, как один, избираем вас своим руководителем!
Зал встал и стоя долго аплодировал вождю. Спектакль удался на славу. Узурпаторы обожают такие постановки.
– Ну ладно, пусть будет Сталин, – согласился Джугашвили (Сталин).
Подобное представление устраивали и последующие вожди. Леонид Ильич Брежнев (на этом вожде хотя бы нет большой крови, кроме Афганистана). Однажды он заявил членам ЦК – дескать, пора на пенсию.
Всё политбюро поднялось на дыбы: «Что ты Лёня? Ты нам нужен. Как знамя. За тобой идет народ. Ты должен остаться… – чуть ли не хором заявило политбюро партии.Было принято специальное постановление ЦК, определяющее особые условия работы для генерального секретаря ЦК КПСС, чтобы он больше отдыхал и больше не захотел уходить на пенсию.
Даже Константин Устинович Черненко, пожилой больной человек, пробывший у руля партии и страны всего несколько месяцев, также устраивал подобные демарши (если это не постановки - мог ли кто-то воспротивиться воле вождя уйти на пенсию?).
Тут отличился несменяемый министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. Черненко позвонил Громыко: «Плохо себя чувствую. Не следует ли мне самому подать в отставку. Советуюсь с тобой».
– Не будет ли это форсированием событий, не отвечающим объективному положению? – витиевато отреагировал опытный дипломат.
– Значит, не спешить? – переспросил с тающей надеждой Константин Устинович.
– Да! Спешить не надо, это было бы неоправданно, – ответил Громыко.
И только очередной вождь – Борис Николаевич Ельцин, ушёл добровольно и решительно. Почти по демократическим правилам, которым неуклонно следовал последние годы своей жизни. Никакое окружение не посмело его остановить, поскольку это был не спектакль, а реальная воля руководителя страны уйти на заслуженный отдых. «Я устал, я ухожу» – попрощался с должностью Борис Николаевич.
Не берусь оценивать вклад в историю этих неординарных людей. Речь не об этом. Позвав миллионы простых граждан на кровавую борьбу за свободу и справедливость вожди, как минимум, должны позаботиться об условиях жизни своего народа. И тем более безнравственно кататься как сыр в масле, ни в чем себе и своему окружению не отказывая, когда население вымирает целыми деревнями. Какая тут к чёрту пролетарская солидарность и большевистская справедливость?
В тяжелейшем 1920 году, когда множество людей в России голодало и умирало от истощения, большевистские вожди чувствовали себя вполне сытно. Вот архивные источники распределения продуктов в страшные осенне-зимние месяцы 1920 года. Рабочие военных заводов получали в месяц 24 фунта муки, один-четыре фунта крупы, один-два фунта сахара, три-шесть фунтов мяса (один фунт = 454 граммов). Граждане из бывших эксплуататорских классов кроме 50-250 граммов хлеба в день вообще ничего не получали, гибли семьями.
В то же время большевистская верхушка и нужные им люди могли получить что угодно. Например, в ноябре того же 1920 года семье Ленина из трёх человек было выделено 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, 1,5 кг сливочного масла, два кило зернистой чёрной икры, четыре кило свежих огурцов, 30 кг муки и круп, пять кило сахара, килограмм сала и 100 папирос (РГАС ПИФ 17, Он 84 Д111 Л). Неплохое меню даже по нынешним временам!Никто никому в рот не заглядывает. Просто голод и разруха пришли в страну не сами по себе. Это итог большевистского переворота или революции, кому как нравится это называть. В царской России, как известно, даже в тяжёлые военные годы (1014-1917 гг.) не было недостатков в продовольствии. Вот вам и антинародная царская власть: карточки были введены только на сахар, поскольку на торговлю спиртным в военное время был наложен запрет. Что и вызвало всплеск самогоноварения (самогон, по технологии, изготавливается из сахара).
А если вожди революции не сумели организовать даже производство продуктов питания, чтобы народ не умирал от голода и холода, так делите все невзгоды, господа, вместе со своими согражданами. Желудок – часто лучший агитатор на активные дела. Нет, громкие патриотические лозунги – лозунгами, а икорку к столу вождей извольте подавать в любое время. Вот откуда массово распространились эти пресловутые привилегии для избранных.
Никто не призывает бежать и разрушать монументы или без конца менять название улиц и площадей. Хотя улица, как и человек, должна носить имя от рождения и до окончания своих дней. Это большевики выдумали переименовывать известные старинные улицы и города, и присваивать им фамилии или партийно-тюремные клички своих вождей. Так что возвращение первоначальных имен, которые улицы получили от наших потомков в какой-то степени – историческая справедливость. А памятники пусть стоят, только без лживых надписей, типа: «вождь мирового пролетариата, «отец всех народов» (вы народы спрашивали об этом «отце»?).
Зачем обо всём этом написал? Не усопшие вожди, конечно, волнуют с их бездонными пайками. И даже не улицы с именами сомнительных героев. В цивилизованном обществе давно не приветствуется и даже презирается вызывающе-неуважительное разделение на баснословно богатых и унизительно бедных. Повторяю, в цивилизованном обществе считается признаком дурного воспитания, когда одни открыто и демонстративно, простите, жрут в три горла, а другие считают копейки на хлеб. Причем, когда эти «другие» не бездельники, захребетники или горькие пьяницы, а вполне приличные и очень достойные граждане. Такого не бывает в современном государстве, уважающем своих граждан. Или бывает? Тогда в какой эпохе мы живём?
Николай Василич, журналист
Астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №2 (762), 2018 г.
