Философ и историк, член Общественной палаты России Борис Якеменко уверен, что мы живём в значительное время, и это надо ценить…
«Когда ушёл Александр Ширвиндт, стало понятно, что почти не осталось тех, кого можно назвать «ОНИ». «ТЕ САМЫЕ».
За ними идут «МЫ БЫЛИ ЗНАКОМЫ». Эти тоже уже не все целы.
За ними «МЫ ИХ ВИДЕЛИ». Этих пока ещё много.
И, наконец, «МЫ О НИХ СЛЫШАЛИ/ЧИТАЛИ».
Так будет ближайшие лет 30. Одни будут сменять других. Пока первые окончательно не станут легендой и классиками, а последние будут просто считаться людьми культурными.
У меня была очень дальняя родственница, Мария Афиногеновна Брушлинская. Я ее не застал, да и не мог застать — она умерла в первой половине 1950-х годов. В 1880 году она училась в шестой Московской женской гимназии в шестом классе. Однажды их собрали в классе и объявили, что они идут на Тверской бульвар на открытие памятника Пушкину. Они пошли — и там, у памятника, она увидела Достоевского и Тургенева. Со слов ее сына, Петра Александровича, Достоевский выглядел очень скверно, был очевидно болен — действительно, он умер через полгода. Она была уже из тех, кто всего лишь «ВИДЕЛ ИХ». За ними уже были все остальные.
Д. Лихачёв в преклонных годах с горечью вспоминал, сколь многого и многих из своего времени он не сумел оценить. «К несчастью, я не представлял себе тогда, как важно послушать поэтов и писателей, повидать их... Я слышал Собинова, но уступил другу свой билет на Шаляпина, не пошел на встречи с Есениным и Маяковским. Только однажды разговаривал по телефону с С. Маршаком... Я жалею, что ничего не записывал. Я жил в такое значительное время!»
Надеюсь, что многие сегодня понимают, в какое значительное время они живут. Понимают, закат какой эпохи они застали.
Возможно, даже записывают.
Хотелось бы.».
Есть, что сказать по поводу прочитанного? Поделитесь прямо сейчас своим мыслями внизу, в комментариях. Ваше мнение нам действительно важно.
