Управление ФСБ по Астраханской области рассекречивает политические дела минувших дней. Среди них — посвященные бунту жителей села Началово в 1930 году и антисоветской пропаганде. Главный редактор AST-NEWS.ru Максим Терский посетил архив ФСБ и познакомился с содержимым папок, лишенных грифа «Секретно!».
Мы привыкли к пересказываемым историям, что в те годы тройки ОГПУ расстреливали без суда и следствия. Наверняка было и такое. Но передо мной уголовные дела, в которых соблюдены все процессуальные нормы законодательства того времени: постановление с описанием о сути произошедшего, всевозможные справки и аналитические записки, опросы и допросы, обвинительное заключение. И если тех, кому вменили убийства и ранения «коммунистов и активистов» в ходе вооруженного восстания, в итоге приговорили к расстрелу, то остальным участникам дали разные сроки. И, забегая вперед, за антисоветскую пропаганду никого не расстреляли — об этом расскажу в следующей после этой публикации о другом рассекреченном уголовном деле.
Но не исключено, что под уголовные преследования попадали и невиновные люди.
Зачинщиками и участниками бунта и антисоветской пропаганды в селе Началово были кулаки, середняки, бедняки – крестьяне разного социального положения. Безусловно, власть поступила по отношению к ним ужасно, отнимая имущество и принудительно загоняя в коллективные хозяйства. Последующая реакция людей, своим трудом заработавших себе пару лошадей, коров и сад, обоснованная. Но и, надо отдать должное, местная астраханская власть в это непростое время имела силу и способность защищать государственность и строй, каким бы спорным он ни был.
Бунт в Началово
Постановлением тройки ПП ОГПУ по Нижневолжскому краю от 28 февраля 1930 г. признаны виновными и приговорены к расстрелу с конфискацией имущества 14 человек, к заключению в концлагерь сроком на 10 лет с конфискацией имущества — 4 человека, различным срокам заключения в концлагере от 5 до 10 лет с конфискацией или без конфискации имущества приговорены 22 человека. Все осужденные обвинялись в том, что 22 февраля 1930 г. в селе Началово участвовали в вооруженном восстании, в результате которого было разгромлено здание сельского совета, убито шесть человек коммунистов и активистов и 10 человек тяжело ранены.
В 1989 году фигуранты этого уголовного дела реабилитированы. И если в документах 1930 года имело место «вооруженное восстание», то после их пересмотра эти действия были переквалифицированы в «массовые беспорядки».
Как следует из направленного в 1989 году в облсуд протеста в порядке надзора прокурора Астраханской области Ю. Ф. Параскуна, события развивались следующим образом.
«В селе Началово в конце 20-х – начале 30-х годов сельским советом и активистами проводилась работа по раскулачиванию. Имущество у крестьян изымалось и вывозилось зачастую без описи, отбирались мелкие вещи. Представители райкома ВКП(б) допускали нарушение законности, необоснованно арестовывали людей, которые в последующем из-под стражи освобождались. Были совершены неправомерные действия по отношению к церкви и священнослужителям. Все это вызывало недовольство не только раскулаченных, но и остальной части населения, в том числе бедняков и верующих.
22 февраля 1930 года группе кулаков и членам их семей было предложено явиться к избе-читальне, откуда они должны были вывозиться из села. По пути их движения начала собираться толпа сочувствующих, многие женщины плакали, раздавались выкрики недовольных действиями активистов. В толпе стали появляться люди, вооруженные различными случайными предметами. Однако огнестрельного оружия ни у кого не было. Раздался призыв к набату. Несколько человек побежали в церковь и ударили в набат. Толпа росла, окружала здание сельского совета, начался его погром. Часть людей из толпы ворвалась внутрь помещения и избивала укрывшихся там руководителей совета и активистов. Избивали досками, оторванными от забора и помещения сельского совета, палками, кирпичами, колесом от телеги и другими предметами. Были убиты председатель сельского совета, председатель правления садово-огороднического хозяйства, бригадир, представитель ВКП(б), бедняк-активист и его жена. Среди раненых оказались милиционер, секретарь сельской ячейки ВКП(б) и ряд других активистов.
Предварительным следствием, а затем тройкой ОГПУ описанные события расценены как вооруженное восстание. Однако такая классификация является необоснованной. Произошедшие события и действия конкретных участников должны квалифицироваться как массовые беспорядки. Собранными по делу доказательствами в совершении преступления в отношении 13 человек являются свидетельские показания, участие остальных лиц массовых беспорядков расследованием не установлено, отдельные из них даже не допрашивались».
Этому мятежу предшествовали встречи жителей села Началово, на которых обсуждалось противодействие советской власти и колхозу, их мероприятиям. Понять их можно и нужно, ведь людей лишили личных хозяйств из нескольких единиц скотины, огородов и садов, где они пахали, кормили свои семьи и зарабатывали. Но пришли фанатики, всё отобрали и под видом всеобщего блага уровняли всех на нищету. Любой человек затаит обиду против такой власти, а кто-то и выступит с действиями, как наши земляки из Началово.
Из рассекреченного архива:
«По данным следствия, организационная деятельность этой, умело законспирировавшей свой состав, группировки берет свое начало ещё с 1929 года, временами развивая, временами свертывая свою деятельность…».
«…В процессе следствия было арестовано 10 крупных кулаков и один священник Григорий Хлебунов, у которого произведённым обыском обнаружены и изъяты: вырезка из газеты, без комментария к ней, с выдержкой из речи австрийского министра иностранных дел, поносящей III Интернационал и советское правительство, и письмо на имя Хлебунова, без подписи автора, рекомендующее адресату неизвестного лица под именем странника Ивана хорошим человеком. Причём характерным является то обстоятельство, что вырезка хранилась в книжке «Житие святых», являющейся, по словам самого Хлебунова, его настольной книгой, пользуемой им повседневно…».
«Антисоветская деятельность этой группировки, переросшей по размерам, тактике, задачам и формам в организацию повстанческого характера, сводилась главным образом к борьбе за бедноту и середнячество села путём индивидуальной и групповой обработки последних и запугивания тяжелой жизнью в колхозах и коммунах, где, по их словам, будут работать на красных помещиков, не имея ничего своего, где придётся вымаливать кусок хлеба, где без разрешения не ляжешь спать, где разъединят со своими семьями, пребывая вечно на положении военного, не видя белого света…».
«Означенная деятельность группировки, как и существование её, с полной ясностью подтверждается и свидетельскими показаниями, и показаниями самих обвиняемых.
Группировка проводила свою деятельность организованно, собираясь для обсуждения вопросов и мероприятий в разных местах, под разными предлогами, используя для этого легальную организацию – коллектив верующих. Расчёт этой группировки был – продержаться до перемены власти, всячески способствуя ускорению таковой путём завоевания на свою сторону середняков и бедняков, создавая тем самым антиколхозные настроения последних, всячески препятствуя советским мероприятиям, для чего было принято решение проводить индивидуальную и групповую обработку бедноты и середнячества, не останавливаясь для этого, кроме пропаганды и агитации, перед материальной поддержкой последних и распространением через священника Хлебунова религиозной литературы, захватив довольно широкий круг читателей среди не только пожилого населения села, но и молодёжи, о чём говорит сам Хлебунов. Будучи уверенным в падении советской власти, некоторые из участников группировки откровенно высказывали свою готовность расправиться с коммунистами сразу же по совершении переворота, который, по их мнению, должен будет передать власть крестьянству, как большинству в стране. Агитация этой группировки выражалась главным образом в запугивании и застращивании плохой жизнью в колхозах, которая, по их словам, всех сделает казёнными людьми, лишёнными права лечь спать без разрешения, что с семьёй разъединят, что нужно будет вымаливать себе хлеба у новых красных помещиков и их управляющих, что скоро вслед за разорением зажиточных будут разорять и середняков и малоимущих, отбирая всё до нитки, для чего будут проводить «неделю сундука», чтобы заставить пойти в колхозы».
В уголовном деле присутствует интересная справка о текущей на тот момент общественно-политической ситуации в селе Началово.
«Блока между бедняками и середняками не имеется, а наоборот, середняк тяготит к кулаку, в подтверждение чего можно указать следующие моменты. В кампанию перевыборов в сельсовет, при лишении избирательных прав кого-либо из зажиточных, некоторые являлись в сельсовет и заявляли, что «вы такого-то лишили избирательных прав, чем мы хуже его, лишайте и нас». Из этого вывод, что они больше настроены кулацким духом и избирательными правами не дорожат. Некоторые середняки считают, что кулаков лишать избирательных прав не следует, так как, если его и выбрали в совет, то работа будет лучше, так как в хозяйстве его работает наемная сила, а он сам отдается работе совета, и у него нет ущерба и в своем хозяйстве, и в совете. А у бедняка хозяйство плохое, и он, имея заботы и в совете, и в своем хозяйстве, разрывается на две части, и в результате нет у него работы ни в совете, ни в своем хозяйстве. Из этих настроений можно заключить, что кулачество не спит, а проводит агитацию, если не открытую, то, по всей мере, через отдельных середняков и бедняков, обращающихся к кулакам за чем-либо из хозяйства и попадающих в их материальную зависимость. Но открытых агитаций со стороны кулаков не наблюдалось».
«Житель села Началово Палагин, зажиточный, находясь в городе Астрахань на базаре, в разговоре с покупателями о колхозном строительстве говорил: «Нас всех тащат в коллектив, но у нас все крестьяне упёрлись, пока не соглашаются, а если согласятся, то у нас всю скотину разделят, тогда мы не будем хозяевами своей скотины, нам говорят, что будут льготы, что мы будем получать все жалования, а остальные будут без жалования, вот к чему нас ведут, доведут до того, что тут останется одно разбитое корыто, а мы уже, наверное, будем все голы»».
«Житель села Началово, из бедняков, в разговоре с жителями села Карантинное о коллективизации говорил: «Нас всех тянут в коллектив, а если будет коллектив, то у нас отберут всю скотину, тогда мы будем рабочие, а не хозяева, и будем получать жалование. Вот где виден конец и погибель, крестьяне не хотят сеять хлеб ввиду ненормального движения нашей жизни. Ты бы посмотрел, что у нас каждый день делается, сколько гонят скотины. Скотина, которая стоила 100 руб., сейчас продается за 40 руб., вот как упала цена. Все ведут скотину продавать, пока не втискали всех в коллектив. Мы на бедняцком собрании постановили: в колхоз идти по желанию, а мы, бедняки, на них посмотрим»».
«Середняк с. Началово Кучеров, находясь в Астрахани, в разговоре со своими знакомыми о колхозном строительстве говорил: «У нас начали строить колхозы, но крестьяне пока не идут и не хотят идти. В них только вступили некоторые партийцы и пашут трактором пустую землю, власть всю в этом колхозе забрали какие-то 10 человек, красные партизаны, они ещё не доверяются, что у них пойдёт дело, хотя там и партийцы, но они не в курсе дела, хотят влить туда наших крестьян, крестьяне опасаются, как бы не понести ошибку»».
Житель с. Началово, середняк Вавилин, в разговоре с покупателями на Больших Исадах в Астрахани говорил: «В жизни идут очень тяжелые дела. Продуктам капут. Я даже не пойму, за что они крестьян голодом держат, крестьянин налог отдал, самообложение отдал, красным обозам товар дали, картошки, капусты тому подобное, а от них ничего нет, прибыли. Это очень обидное положение жизни. Что бы государство ни требовало, крестьяне всей душой, а они крестьянину нет».
«В с. Началово кулаки, у которых описывают имущество, оказывают всяческое сопротивление при отобрании имущества и даже уничтожают его. Так, у кулака-лишенца Горбунова в саду сгорел дом и постройки, у кулака Андрианова сгорело много сена. По селу носится слух, что они сами сожгли это имущество, чтобы избежать сдачи его колхозам».
«В с. Началово на собрании обсуждался вопрос о снятии колоколов с передачей Рудметалторгу. Вопрос остался не разрешенным, так как благодаря кулацкой агитации и усиленной деятельности попа Хлебникова Григория, произнесшего в церкви в виде проповеди целую агитационную речь с предупреждением о грозящей опасности, многие высказались против снятия колоколов. Вообще отмечено, что за последнее время религиозность населения якобы поднялась, в церкви по праздникам бывает очень много народу, особенно молодёжи. Обстоятельство это объясняется усиленной работой попа Хлебникова, старающегося удержать церковь от закрытия и усиленно исполняющего службы. Отмечено, что молебны посещает масса молодёжи, вечером накануне все в клубе на спектакле, а утром на молебне в церкви».
Тем не менее совершавшее ошибки молодое государство росло и укреплялось, и на этом примере показало, что даже на окраинах, как Астраханский округ, способно было отстоять свои законы и порядок.
Максим Терский
