Мы с фотографом Кириллом Кузьминым были в Астрахани по приглашению Александра Ральникова и Максима Резакова.
Смотрели «гибнущее» сельское хозяйство и «вымирающих» фермеров. Были серьёзно потрясены увиденным. У меня даже возникло желание поменять свою квартиру на десяток гектаров астраханской земли, чтобы переселиться поближе к чистому воздуху и вкусной еде.
Как я уже писал, в петербургских супермаркетах ничего сравнимого по вкусу со свежей, качественной и свободной от химии едой не бывает в принципе. Впрочем, обо всём по порядку.
Вначале мы поехали на ферму к Николаю Тимофеевичу Попову, который раньше выращивал рис, а сейчас занимается исключительно картофелем. Если не считать сада, которым фермер занимается «для души», большая часть его ста сорока гектар занята традиционным русским овощем: картошкой.
Я привёз с собой из Петербурга небольшой дождь, поэтому Николай Тимофеевич, прочитав прогноз погоды, сделался хмур. Каждый гектар его полей прибавлял в это время по одной тонне картофеля ежедневно: земля под нашими ногами аж лопалась от распирающих её овощей. Поэтому нежданный дождь мог привести к серьёзным убыткам: убирать картошку в мокрую погоду крайне неудобно.
Вообще, сборка овощей выглядит сейчас так. Специально обученный агрегат едет по полю, выкапывая картошку на поверхность. За ним, как саранча, идёт шеренга рабочих и складывает картошку в мешки. Потом эти мешки учитываются и увозятся в хранилище.
Так вот. В сухую погоду всё просто — поднял картошку, положил в мешок, наклонился за следующей. Картошка получается сразу чистой, красивой и готовой к хранению. Если же картошка мокра, то её надо сначала вытаскивать из жижи, а потом утомительно очищать от налипшей грязи. Это замедляет и удорожает процесс уборки в разы.
Немного цифр, чтобы прочувствовать масштаб происходящего.
С одного гектара собирается урожай в 70 тонн. Всего 140 гектар. Закупочная цена картофеля на момент нашего визита составляла 8 рублей. Следовательно, если дождь приводил к потерям 20% урожая, общие убытки составляли несколько десятков миллионов рублей.
Впрочем, фермерам к подобным проблемам не привыкать. Астраханская область вообще находится в зоне рискованного земледелия, поэтому рентабельность сельского хозяйства изначально закладывается не менее, чем 100%.
Конечно, можно прогореть — особенно, если увлекаться кредитами. Но точный расчёт и крестьянская работоспособность творят настоящие чудеса.
Это сейчас у Николая Тимофеевича 140 гектаров. Когда-то он начинал с небольшого участка и одного трактора. При этом тогда родители, заставшие ещё первые шаги Советской Власти, со слезами на глазах предостерегали его — раскулачат.
Не раскулачили. И, что важно, на следующий год размер полей вырастет ещё сильнее.
Помните техасских фермеров в фильмах? Которые ездят по своим бескрайним полям на огромных пикапах Dodge RAM, в ковбойских шляпах и сапогах?
Русские фермеры начинают выглядеть сейчас примерно так же. Правда, хоть фермеры и покупают солярку по более низкой цене, чем обычные автомобилисты, джипы они всё же предпочитают русские, японские и немецкие.
Вместе с фермером работают его сыновья. Однако, само собой, 140 гектар — это не маленькое семейное хозяйство. На ферме работают трактористы и обычные рабочие, а во время сбора урожая привлекаются гастарбайтеры.
Зарплаты, по астраханским меркам, вменяемые. Например, трактористы получают тридцать тысяч рублей восемь месяцев в году — пока есть работа. Четыре месяца, пока работы нет, трактористы получают по десять тысяч. Чем они эти четыре месяца занимаются, я, правда, спросить забыл. Вероятно, сидят дома и обмазываются компьютерными играми.
Вообще, с этой фермы государству идёт полтора миллиона рублей налогов. Но лично я освободил бы фермеров от налогов вообще. Вопросы продовольственной безопасности никто не отменял.
Конечно, в этом году мы экспортируем 17 миллионов тонн зерна… однако ведь кроме зерна есть и ещё куча всякий продуктов. И далеко не по каждому из них мы обеспечиваем себя на сто процентов.
Опять-таки, некоторые продукты я попробовал лично. Не знаю, что там насчёт ГМО, но вкус у российской еды реально лучше.
Кстати, цена на картошку отчаянно скачет. Осенью картошка стоит 6-8 рублей за килограмм. А вот, например, в прошлом январе её покупали уже… по 28 рублей. В марте цена могла вырасти ещё в полтора раза, но совершенно неожиданно цена обрушилась до 16 рублей, и фермеры, которые ждали весны, серьёзно проиграли в деньгах.
Чтобы сгладить риски Николай Тимофеевич отстроил себе хранилище на две тысячи тонн. Картошка начинает прорастать уже при трёх градусах тепла, поэтому в хранилище чуть выше нуля. Холодильная установка, естественно, жрёт немало топлива, однако фермеры покупают специальную «путинскую солярку», которая обходится им примерно в полтора раза дешевле, чем автомобилистам.
Вообще, как я понял, фермеры никогда не кладут оба яйца в одну корзину. Я специально спросил, какой сорт картошки вкуснее. Оказывается, белая импала. Однако 140 гектар картофельных полей всё равно засаживаются не одной белой импалой, а самыми разными сортами. Чтобы, опять-таки, не рисковать.
Вторым фермером, которого мы посетили, был Сергей Николаевич Новиков, который сразу же по приезду накормил нас свежим мясом нутрий: он в этот день как раз отмечал сорокалетие, и его приехали поздравить представители местной власти.
Мясо у нутрий необычное: на мой взгляд, кролики и куры вкуснее. Однако мясо нутрий обладает разными полезными диетическими свойствами, поэтому стоит дороже.
Мы смотрели у него современные яблоневые сады «интенсивного типа»: с капельным орошением. Яблони в нём привязываются к специальным натянутым тросам (шпалерам), чтобы ветки не гнулись под тяжестью яблок. Между рядами яблонь ездит трактор: опыляет деревья и чистит пространство между ними.
С одного гектара собирается триста тонн яблок. Яблоки обычные, без ГМО.
Вороны приспособились продалбливать клювом шланги орошения и пить оттуда воду, поэтому их приходится отгонять специальной пушкой. Пушка раз в несколько минут издаёт очень громкий звук, заставляющий вздрагивать не только ворон, но и туристов типа меня.
Если бы я открывал ферму, я бы выбрал именно яблони. Конечно, возни с ними немного больше, чем с картошкой, но зато всё чисто, аккуратно и красиво. Особенно здорово смотрятся яблоки в картонных коробках — подготовленные для отправки в супермаркеты: по уровню привлекательности их смело можно ставить на одну ступень с нераспакованным айпадом и женской грудью.
Дальше мы поехали на СПК «Фермер»: одно из самых крупных в регионе хозяйств. «Фермер» кредитует местных производителей деньгами и семенами, а также сажает много чего сам. В этом году «Фермер» разросся на 100 гектар, в следующем планирует освоить ещё двести.
Выращивают, в основном, картофель и лук.
На въезде мы обратили внимание на убранное уже поле, на котором копошились согбенные фигуры вооружённых мешками мародёров. Нам объяснили, что когда идёт сбор урожая, заказчик ставит чёткую задачу: например, брать морковку не короче 12 сантиметров. Всё, что короче, так и остаётся лежать на земле, и местные жители спокойно могут собирать её бесплатно.
Собирающий лук рабочий зашибает в день тысячу-полторы рублей. Кормят и поят рабочих бесплатно, вагончики для сна тоже предоставляют. Как несложно подсчитать, за месяц можно сделать чистыми 30-45 тысяч.
С одной стороны, неплохо — средняя зарплата в Астрахани гораздо ниже. С другой стороны, работа физически довольно тяжёлая: в плюс сорок жары куда как приятнее не рвать горб на солнцепёке, а сидеть в прохладном офисе и крутить средним пальцем колёсико мыши.
Лук идёт на внутренний рынок и на экспорт: в Узбекистан и Казахстан. Оптовая цена — пять рублей за килограмм. Излишне говорить, что сорта сажаются разные и в разное время. Агрономы постоянно придумывают что-нибудь новое.
«Производство» экологически чистое: ГМО-сорта не используются, а шланги от капельного орошения во время сбора урожая увозятся на переработку специально обученными людьми. Вода, кстати, берётся из близлежащей речки: тратится воды много и никакого колодца на поля не хватило бы.
На одном из полей нам показали сусликовый рай. Суслик выкапывает там морковку, отгрызает и отбрасывает верхнюю часть. Сжирает вкусную мякоть, а потом впивается зубами в шланг орошения и высасывает оттуда воду. Получается как на курортах в Турции: всё включено.
Некоторые суслики обжираются до такой степени, что застревают в норах, и их можно вытаскивать оттуда за задние лапы.
На соседнем поле нам показали ещё один вид орошения: специальные фонтанчики. Как и другую сельхозтехнику такого рода, оборудование для сплинкерного орошения поставляют евреи. Конкуренцию израильтянам пытаются составить мастера из Волгограда, но их продукция пока уступает еврейской по качеству.
С фермы мы поехали на завод «Пиканта». Экскурсию нам проводила Светлана Алексеевна Григорьева, директор по производству, которая работала на заводе ещё в его тёмные времена.
В советский период завод гнал на-гора эшелоны невкусной томатной пасты, которая, впрочем, непритязательными советскими гражданами охотно раскупалась. В девяностых производство начало хиреть, и к началу двухтысячных почти остановилось. Однако в 2005-м году завод активно начали восстанавливать, и сейчас он производит 24 тысячи банок самых разных продуктов ежесуточно. Это много.
С экологией, опять-таки, всё хорошо. Пищевые отходы идут рыбникам: рыбники, как несложно догадаться, кормят ими рыб в специальных рыбных прудах. Ниже на фото вы можете наблюдать битое стекло. Битое стекло отправляется обратно на завод: там это стекло перерабатывают в новые банки.
Из техники наибольшее впечатление на меня произвели автоклавы: индустриального вида здоровые цилиндры, в которых банки стерилизуются под высоким давлением. Теперь я, по крайней мере, буду знать, откуда именно вылупился кадавр профессора Выбегалло.
В остальном завод оказался похож на обычное расширяющееся пищевое производство. Недавно на заводе возвели свою котельную — чтобы снизить энергетические риски. В «сладком цеху» собираются поставить ещё одну линию сиропов. Собираются расширять быстрозаморозку для сырья.
Всего на заводе работает под тысячу человек. Все мастера, что важно, вырастают из рабочих, которые без отрыва от производства учатся в институте. Из рядового состава больше всех зарабатывают специалисты: обжальщики и закатчики.
Гастарбайтеров на заводе нет: для работы требуется опыт, неквалифицированная рабочая сила тупо не нужна.
Что любопытно, у завода есть свои собственные сельхозпредприятия. Утром производственник может позвонить на ферму и сказать, сколько помидоров, лука и прочих продуктов собирать, а ближе к вечеру на завод уже потянутся фуры со свежесобранными овощами.
Если учесть, что усилителей вкуса (если не считать соли и тому подобных специй) при производстве не используется, получается реально качественная еда.
Особенно сильно меня порадовал вкус экспериментального варенья из помидоров. К сожалению, оно ещё только разрабатывается, и купить в магазине его нельзя.
Как следует надегустировавшись мы поехали в дельту Волги, на Кировский рыбозавод по производству рыбы. В роли экскурсовода выступила директор — Галина Борисовна Джувалякова.
Производственный цикл меня сильно впечатлил.
Рыбаки подвозят свежепойманную рыбу к причалу и сгружают её на специальный конвейер. Рыба моментально принимается и сразу же идёт в переработку. На специальной забавной машинке с рыбы в одно движение сдирают чешую, потом на прозрачном разделочном столе из рыбы пинцетом вытаскивают кости, а затем рыба кладётся в алюминиевые кюветы и замораживается до температуры в минус тридцать шесть.
От момента поимки рыбы до момента заморозки проходит всего лишь четыре часа.
Опять-таки, меня сильно порадовала экологичность производства. И дело даже не в том, что рыбьи пузыри идут художникам на клей, а из кожи рыб делают обувь и обложки для книг. Дело в том, что кости реально вытаскиваются из рыб пинцетом, а не вытравливаются кислотой, как на некоторых азиатских производствах.
В Петербурге у меня есть среди клиентов несколько пищевых производств, и я знаю, что специфический запах — абсолютно нормальное явление. Так вот. На этом рыбоперерабатывающем заводе посторонних запахов не было вообще — и если бы не речная свежесть и рабочий шум, можно было бы закрыть глаза и представить себя в каком-нибудь офисе.
Гастарбайтеров, кстати, на заводе тоже нет. Надо уметь разбираться не только со сложными механизмами, но и с рыбой, а этому умению за пару лет научиться нереально.
В 2005-м году на месте завода были живописные руины. Разворовано было всё: вплоть до металлических ворот и кабелей. Не было даже сторожей.
Сейчас на заводе всё чисто и аккуратно, около двухсот человек работает круглый год. Лица у рабочих, несмотря на кровожадную профессию, добрые и человеческие. Продукция поставляется, например, в ту самую петербургскую Ленту, которой я до сих пор ещё не простил нападение тележек-убийц на мой автомобиль.
Когда я увидел кнопку смыва в туалете, я вспомнил историю про Японию.
На одном большом японском предприятии работал русский специалист. Его работа заключалась в том, чтобы слоняться по разным совещаниям, смотреть на проблемы «свежим взглядом» и применять к ним расовую славянскую смекалку.
Однажды русский заглянул на важное обсуждение: помешанные на гигиене японцы думали, как уберечь рабочих от контакта с засиженной бактериями дверной ручкой туалета. Предлагались самые разные идеи: от бумажных сортирных перчаток и одноразовых чехлов на дверные ручки до самораздвижных дверей.
В итоге решили делать сложную и дорогостоящую систему с хитрыми фотоэлементами, перед которой желающему попасть в фаянсовые чертоги следовало в особом порядке пошевелить рукой. Но в этот момент русский, успевший понять, о какой именно проблеме идёт речь, задал детский вопрос: «а почему они ногой дверь открывать не могут?». На этом обсуждение технологических новинок закончилось…
Так вот. На рыбном заводе кнопка смыва в туалете нажимается именно ногой. Как говорят врачи, «гигиена — царица медицинских наук».
Подведу итог.
Несмотря на все достижения цивилизации, дефицит продовольствия на нашей планете с каждым годом только нарастает.
В Астраханской же области в этом году уже собрано более мегатонны овощей и плодоовощной продукции. Советский рекорд — 486 килотонн — побит в два с лишним раза.
Я очень рад, что сельское хозяйство в России стремительно развивается. С зерном и овощами у нас уже всё в порядке. Птицятиной мы себя обеспечиваем на девяносто процентов. Осталось решить вопрос со свининой и говядиной — и тогда мы спокойно сможем класть большую русскую моркву на все мировые кризисы вместе взятые.
PS. Рассказ о нашей поездке от Кирилла Кузьмина:
kirill-kuzmin.livejournal.com/88182.html
kirill-kuzmin.livejournal.com/88546.html
ИСТОЧНИК: fritzmorgen.livejournal.com/438337.html