Он никогда не старался быть на кого-то похожим… Он просто жил – ярко, дерзко, в полную силу. Любая идея, казавшаяся ему интересной, тут же начинала крутиться, вертеться и воплощаться. Если что-то не знал, изучал - смело, настойчиво, вдохновенно. И не было ничего в этом мире, что могло заставить его отступить, когда трудно….

Прямо в глаза он смотрел жизни, восхищаясь ее красотой, передавая нам ее бесподобные краски с помощью фотографии - искусства, которым владел в совершенстве. Со страстью, присущей ему одному, с улыбой, с распахнутым сердцем…

Именно жизнь научила делать все самому", - говорил Владимир Тюкаев. У него и, правда, в руках все спорилось, начиная от работы и заканчивая обычными бытовыми вещами. Помню, часами в выходные возился со стареньким "Москвичом"… а как только мы переехали, все свободное время тратил на благоустройство семейного "гнезда": выкладывал плитку, выравнивал стены, устанавливал газовую колонку... Все, что есть дома - сделано его руками. Ему нравилось готовить, с любовью, вдохновением он делал плов, лепил пельмени, даже блины пек, а однажды решил заняться закаткой овощей на зиму и, конечно же, у него получилось.

Его любили за открытость, чувство юмора, готовность помочь. Моя бабушка до сих пор вспоминает, как он косил ей траву перед домом каждое лето. И косилку специальную купил. Как приезжали к ней всей семьей в гости, первым делом говорил: "Бабуль, давай я тебе траву уберу", и - в огород…. Сейчас я думаю, что она, наверное, напоминала ему его собственную бабушку, детство на хуторе близ реки с красивым названием - Юконка на Урале. Оттуда родом и его мечта - жить в собственном доме, так и осталась она не осуществленной…

Мне иногда кажется, что он ничего не боялся. Лет в шесть, загоревшись идеей, познать, что там, за горизонтом родных простор, с железнодорожной станции Косолманка в Свердловской области, где они жили с мамой, отправился в одиночку в Верхотуринск - районный центр. На площадке товарного состава доехал до городка, побродил по окрестностям и таким же путем вернулся обратно. Об этой его поездке мама так и не узнала, иначе по его словам, "влетело бы по первое число". С такой же смелостью, спустя годы, 15-летним подростком он приехал в Астрахань. Просто закрыл глаза, и ткнул пальцем в карту, попал в район Нижнего Поволжья. К тому времени у него уже созрело желание стать моряком, и он по справочнику нашел астраханское речное училище. Все лето работал чтобы собрать деньги на дорогу: укладывал асфальт, разгружал вагоны, таская мешки с сахаром и мукой. Всего заработал около 140 рублей, на них он купил одежду и билет до Астрахани.

Пересадку делал в Москве. В столичном метро с переходами и эскалаторами - растерялся, "доброжелательный" житель мегаполиса подсказал, как добраться с одного вокзала на другой … за 3 рубля. Хотя, как оказалось, все было рядом. В итоге, когда Вова приехал в Астрахань, в кармане оставалось всего десять рублей. Эти деньги он строго распределил до момента поступления, но их не хватило. Выручили друзья по общежитию, подсказав, как можно добыть еду. По вечерам они перелазили через забор на территорию соседнего хлебозавода. Сердобольные работницы кормили голодных ребят булочками и молоком …. Так и продержались.

В нем была удивительно - настойчивая, мощная любовь к жизни, он не унывал, что бы ни случилось. Безденежное детство, хотя мама работала, не покладая рук, на нем - обязанности по заботе о младших сестре и брате. Он их в буквальном смысле нянчил: пеленал, купал, готовил кашу. При этом хорошо успевал в школе и запоем читал книги. На всю жизнь Вова запомнил имя своей учительницы по литературе - Христина Ивановна Иванова. Она так интересно рассказывала на уроках о писателях, что хотелось сразу же все прочесть. Катаев, Купер, Толстой, Пришвин, Горький - он не переставал удивляться открытию в литературных произведениях нового для себя мира, и удивлять библиотекарей тем, что на книги, которые школьники обычно читали несколько месяцев, у него уходило несколько дней.

Вову невозможно представить "паинькой", он таким и не был. Нередко получал от строгой мамы за "двойки" по поведению. Он был не такой как все, не вписывался в стандарт. Его начитанность ставиланекоторых педагогов в тупик, а вызывающая любовь к экспериментам - раздражала. Но уже тогда у него формировался, как он говорил, характер победителя, спортивный характер. Лыжи, легка атлетика, баскетбол – он занимался спортом с таким же азартом, как и всем остальным. Зимой на самодельном, залитом "пятачке" - катке, с друзьями с упоением гонял в хоккей, даже в трескучий 30-градусный мороз.

Он говорил, что ему везло на людей. В художественной школе Дома пионеров, педагог по рисованию, видимо разглядев в Вове что-то особенное, поощряла талантливого ученика. Мама была рада, что сын сам находит себе увлечения, а в седьмом классе по случаю успешного окончания учебы купила ему фотоаппарат "Школьник" - простенький, недорогой даже по меркам того времени, но ему этот подарок казался настоящим чудом. С тех пор он и начал снимать, мама, выкраивая немного денег из скромного семейного бюджета, помогала покупать пленки, фотобумагу, реактивы.

Тогда он и представить не мог, что, выбрав фотографию, выбрал судьбу. Он мог остаться моряком, но проработав восемь месяцев на танкере после окончания училища, вернулся на берег, был токарем на станкостроительном заводе, наладчиком путевых машин на железной дороге, слесарем на завод "Прогресс", где начальство, узнав про его способности к рисованию, переквалифицировало Володю в художники. Все это время он продолжал заниматься фотографией. Однажды, набравшись смелости, отправил свои снимки на фотоконкурс газеты "Волга". Ромашки, березки, которые он снимал с такой любовью, появились на страницах издания, а внизу подпись – Владимир Тюкаев. Как он рассказывал, это была огромная радость видеть свои фотографии, напечатанными в газете. После конкурса ему предложили работу в "Волге".

"Тогда у нас было очень много авторов - известных фотографов. Таким образом, формировалось лицо газеты - разностороннее интересное, фотографическое лицо", - рассказывал мне он. Небольшие заметки к снимкам обычно делали корреспонденты газеты, а Володя решил подписывать свои фотографии сам. Спустя некоторое время эти "подписушки" переросли в репортажи, заметки, статьи. Учился на ходу, читая материалы астраханских коллег, и маститых журналистов из центральных газет.

Я всегда восхищалась его умением поглощать огромное количество информации. Телевизор, газеты, потом интернет – он впитывал все, что было интересно. С одинаковым страстным вниманием он мог смотреть познавательную передачу про микрокосмос и гонку по биатлону на чемпионате мира. И мне кажется не было в мире ни одного человека, с которым бы он не нашел о чем поговорить, хотя за его плечами нет университетов. После школьного аттестата, диплом Астраханского речного училища – его основной документ об образовании.

Когда-то он увидел объявление о фотоконкурсе в "Волге", а, спустя 11 лет также случайно прочитал о конкурсе "Лучший репортаж о России", организованный ассоциацией иностранных корреспондентов, работающих в нашей стране. Решил отправить туда свои фотографии. Откровенные, правдивые, наполненные эмоциями снимки потрясли членов жюри. Через месяц ему позвонили, и сообщили, что он стал победителем, пригласив на церемонию награждения в Москву. Награду он получал из рук мэтра мировой журналистики Джулиетто Къезо. Когда Вова вспоминал о том времени, его живые серо-голубые глаза искрились каким-то теплым счастьем. Признание на российском уровне было неожиданным, удивительным подарком, наверное, как когда-то, подаренный мамой первый фотоаппарат… Окрыленный удачей, он отправил свои работы на самый престижный международный конкурс фотожурналистов World Press Photo. Не победил, но его фотографии вошли в экспозицию, для провинциального фоторепортера - достижение, сравнимое с попаданием спортсмена на Олимпийские игры.

Об этих его победах знают разве что близкие друзья. Вова – яркий, харизматичный, внешне уверенный и смелый, был очень скромным человеком. И каждое свое достижение он воспринимал, не как повод для продвижения по карьерной лестнице, а как радость души, в действительности, очень ранимой…. Фотография была его жизнью, каждый снимок – это частица сердца.

В 90-е к нему начали поступать предложения о работе от федеральных изданий. Вова был внештатным фотокорреспондентом агентства ИТАР-ТАСС, почти десять лет проработал собкором "Интерфакса", но до конца жизни был предан только одной газете, благодаря которой, как он считал, он и состоялся.

Некоторые называли Вову "придворным фотографом" - за дружбу с первыми лицами региона. Возможно, они видели в этом какую - то выгоду, не зная, что Вова этой выгоды никогда не искал. Ему было интересно общаться с Анатолием Гужвиным, Александром Жилкиным, потому что они, наверное, с ним в чем-то были похожи. Такие же прямые, открытые, без подвоха, также, как и он - выросли в обычных сельских семьях… "Как ты относишься к этой критике?", - спрашивала я его. "У меня есть своя оценка моему творчеству, у кого-то – другая. Это их право, и я не пытаюсь ничего никому доказывать. Как говорится, собака лает, караван идет".

Из одного из последних интервью (декабрь 2010 года)

- Кем ты ощущаешь себя?

- Наблюдателем. Наверное, это мое жизненное кредо, и фотография, и журналистика - это всего лишь те наблюдения, которые я потом демонстрирую.

- То есть, фотография - это попытка сохранить часть действительности?

- Да это часть истории, ее страница, которая приобретает ценность, спустя время. И, как сейчас мы любим рассматривать на открытках старинную Астрахань, так, наверное, и наши потомки будут рассматривать, в том числе и мои работы и, может быть, даже говорить, как было интересно, здорово…. Не знаю, какая будет дана оценка, но это, наверное, те страницы истории, которые будут сохранены….

Они сохранены, тысячи фотографий, сделанных тобой. Природа, город, люди…. Мне кажется, что ты остался в них…. В каждой веточке на резном окне, сиянии ночных улиц, чувственном взгляде астраханской красавицы… Картины той жизни, которую ты так любил…

Наталья Тюкаева

МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ: