Записки соучастника: Николай Егоркин, заслуженный работник культуры РФ, председатель ГТРК «ЛОТОС» 1989- 2004 гг.
Это продолжение истории, первая часть которой опубликована здесь: http://ast-news.ru/node/154813
Как и на какие средства был построен двухэтажный автомобильный ангар на телестудии – история прелюбопытная. Не менее занимателен канцелярский казус, случившийся при переоформлении капитального объекта. Поучительный, с точки зрения живучести советского бюрократического начала, легко перекочевавшего в новый механизм хозяйствования.
Собирая телерадиокомпании страны под свое холдинговое крыло, чиновники Всероссийской ГТРК решили перепроверить сохранность основных фондов своих «дочек». Оказалось, многие дочерние региональные ГТРК успели пристроить своё приданное на стороне: часть «пустующих» зданий обременили или передали в долгосрочную аренду. А у астраханцев – всё не как у людей – в отчётности откуда-то возникло целое двухэтажное ничейное строение. Как появилось? Кто согласовал? Озабоченность экономистки Елены Кулаковой сначала не принял всерьёз. Но, оказалось, служба ВГТРК, действительно, жёстко потребовала привести в «соответствие» предоставленные документы об имуществе и основных фондах. Или предоставить бумаги, подтверждающие «законность возникновения новой недвижимости».
Брать или не брать?
Что началось. Экономисты в истерике, ВГТРК давит, торопит. Какие доказательства законности мог предоставить? Рассказ, как убедил губернатора Анатолия Гужвина помочь родному комитету по телевидению и радио, у которого не оказалось даже гаража и текла крыша главного корпуса? Или отчёт, к кому потом заходил, кому заносил, кому обещал не «остаться в долгу»? Некоторые и сегодня ответственно руководят. Иные, что из соседней области, бесславно завершили. Назвать их громкие имена? Ради скоротечного скандала, ничего кардинально не меняющего? Точечная вырубка спасает, когда заразились несколько деревьев, а не весь лес…
История с гаражом, превратившимся в бюрократический призрак, вернула в знакомую стихию тотального советского контроля. Даже чернильный набор и настольная лампа были обезображены несмываемыми инвентарными цифрами – к столу, стульям и всему деревянному в кабинете - прибиты жестяные таблички. Это было. И не так уж давно. Но что делать с гаражом. Куда определить?
Позвонил давнему знакомому, бывшему первому заместителю руководителя Службы по телерадиовещанию страны Маковееву. Умный, выдержанный, настоящий образец начальника нового типа будто ожидал вопроса:
- Что делать, что делать, приватизировать надо было…
Почувствовав мою растерянность, Владимир Григорьевич добавил:
- Теперь, конечно, сложнее. Или передай области…
Легко сказать. Местные столоначальники заартачились передаче здания активнее московских. Но их хотя бы можно понять: зачем бумажная тягомотина с двухэтажным нежилым строением, занятым федеральной структурой? Да ещё расположенном на немуниципальной территории. Оставалось словчить, собрав нужные бумаги и приватизировать или оформить в аренду. Но это всё-таки за гранью…
Побоялся? В том числе. Девиз - кто не рискует - не пьет шампанское – тут не уместен.
Во-первых, риска не много, просто было бы слишком подло на глазах у всех присваивать то, что стало уже как бы народным, во–вторых, был абсолютно уверен, что рано или поздно, все наши знаменитые приватизаторы получат по рукам. Такое не прощается…
Не брать…
Словом, плюнул на всё, применил тактику активной волокиты. Что интересно, понимая глупость наших правил и инструкций, исполнители микшируют их откровенным пофигизмом и находчивостью. Причём с обеих сторон. Столоначальники сами помогают, как обойти эти нелепые нормативные акты. Помогают, прежде всего, конечно, себе, и не бескорыстно. Значит, эти установленные правила жизни – надолго.
Прикинувшись бестолковыми провинциалами, затеяли бесконечную путаную переписку. Первыми сдались московские шарикописцы. Так двухэтажное «приведение» стало собственностью ВГТРК, точнее, госсобственностью.
Последний рейс
Мои мозги, проветренные демократической вольницей, перестали вовремя притормаживать язык. На уютном теплоходе под Ростовом-на-Дону, где мы отмечали знаковое событие - объединение региональных телекомпаний России в государственный холдинг, под жирную донскую таранку с отличным пивом, я неожиданно даже для себя сильно затосковал о потерянной независимости. Причем вслух, когда подошла очередь тоста. Разморило. Наболело. Теплый, доверительный разговор…
Но приветливое, с сизыми вмятинами от тяжелых очков лицо Добродеева, нашего нового начальника, стало каким–то серьёзным. Мой визави ловко выбирал косточки из брюшка лоснящейся таранки. Он неожиданно отложил рыбу:
- Так будете убеждать своих коллег...? – спросил он.
Причем тут коллеги? Нас больше никто не слушал, и ни о чем не спрашивал. Творческая свобода сначала перешла в дочернюю полузависимость, а ещё через пару лет - в жёсткую цеховую. С годовым планом, поквартальными отчетами, личными докладами наверх. Всё возвращалось в Гостелерадио СССР, в формате уже другой страны. Ещё через год руководить астраханским филиалом ВГТРК прислали нового председателя – выходца из Ростова-на-Дону.
Под сенью патриотизма
Все большие конфликты начинаются с маленьких обид, а большие глупости делаются с умным выражением и сокрушительными аргументами правоты. Зачем, спрашивается, отобрали у краёв и областей телерадиопередающие сети, построенные, кстати, на их деньги? Необходимо было создать Российское телевидение и радио? Но цель оставалась актуальной лишь в начале девяностых, а не в 2000-х годах. Во всех республиках СССР действительно имелись телерадиокомитеты, у России нет. Однако Центральный канал, по сути, всегда был российским, даже когда контролировался ортодоксальными коммунистами. Под занавес перестройки ситуацией воспользовались члены КПСС, приверженцы демократического выбора России, продавившие создание «своей» телерадиоорганизации на региональной телесети. На «второй» телевизионной кнопке, на которой и выходили в эфир местные телестудии.
Вытеснение регионалов из эфира обосновывалось политической целесообразностью и происходило довольно корректно. Даже с элементами нарождавшейся демократии без диктата, со слабо завуалированным советским лукавством. Руководителей телерадиокомитетов приглашали в Москву. Размещали в лучших гостиницах: «Октябрьская», «Россия». Организовывали экскурсии в малодоступные места - музеи и выставки: алмазный фонд, оружейная палата, закрытый авиасалон Монино. Краткий отдых в загородном профилактории «Софрино». Праздничный обед, торжественный ужин, концерт. Всё это умиляло и расслабляло, чувствовалась личная причастность к чему–то серьёзному и очень важному, твоя роль и значимость взлетали до небес.
На утренние совещания мы собирались недружно, утомленные плотным вниманием, измотанные, но воодушевленные. Ничто не могло омрачить благостное настроение. Да и предлагали нам, кроме дружбы и сотрудничества, всего ничего - временно потесниться на общем канале. Цель-то - превыше некуда. Республика объявила о независимости. Надо поддержать! Святое дело. Противников «подвинуться» не было даже в глубоких кулуарах совещаний. Речь шла о промежутке между 20 и 22 вечерними часами. Но накануне первого эфира «Вестей» в Москве неожиданно всё переиграли. Чтобы опередить «агитпропагандистское» «Время», телепрограмму «Вести» поставили на час раньше – в 20 вечера, перекрыв эфир местных телестудий. Напомню – вещание региональных компаний было лицензионное. Но политический градус уже зашкаливал настолько, что даже высказанная обида выглядела бы открытой поддержкой коммунистической тирании, антипатриотизмом и даже предательством возрождения новой России.
Однако с этого момента предложенное творческое содружество компаний с ВГТРК пошло по ниспадающей. Стало очевидно, что «демократическое» сожительство на одном канале будет недолгим. Так и произошло. Близость теленачальников ВГТРК к высшему руководству страны позволило им без труда урезать самостоятельность региональных телерадиокомпаний, мешающих беспрепятственному доступу в прайм-тайм их рекламного продукта. Сначала, как уже говорил, местные вещатели были преобразованы в дочерние предприятия, потом - в жёсткие цеховые структуры. Содружество обернулось банальным поглощением. О высших интересах страны уже никто и не вспоминал. Всё делалось так, как было выгодно молодой, талантливой и неимоверно пробивной команде ВГТРК. У неё появилась новая амбициозная цель – конкуренция с Первым каналом, хотя, к тому времени и тот уже принял демократическую идеологию.
Так в Москве появилось несколько, по сути, государственных общероссийских телеканалов, а в провинции - остались лишь названия от творчески самостоятельных телерадиоорганизаций.
Записал Николай Васильев, Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 19 (580), 23.05.2014 г.
