Воспитанник советской средней школы, я получил атеистическое образование, связанное с отрицанием Бога и вообще религиозных убеждений. Но однажды, а впрочем, по порядку…
Мой ровесник пришёл в отпуск из Советской Армии. А мы были уже дембеля. И он решил отпраздновать свою вольность. Собрал нас у себя дома. Мы ещё не привыкли тогда пить, а он щедро наливал и наливал, как говорится «по полной – по полной до дна». Пошли домой, а кто-то пошёл на вокзал провожать. Я же по знакомой улице центра села пошёл домой, шёл вроде бы прямо, но тропинка вела прямо к реке, а там уже ледок схватывался.
Опомнился я уже в воде, оказывается я дошёл до самой водонасосной станции и пошёл прямо на лёд и провалился. Я выкарабкался еле-еле, добрался до машинного отделения. Машинисты обогрели меня, плащ повесили сушить на радиатор. Отдохнул, стал одеваться и вдруг обнаружил в кармане под подкладкой какую-то записку. Почерк был мамы, но текста не помню, но это была молитва. Мама, готовясь к моему дембелю, сделала такую заготовку и вшила её в плащ. Позже от знающих людей узнал о примерном её содержании. Речь шла о здоровье, и мама просила Бога о прощении и спасении сына.
Вот такое покаяние публичное. Закончить хочется стихами С. Есенина
AST-NEWS.ru
Мой ровесник пришёл в отпуск из Советской Армии. А мы были уже дембеля. И он решил отпраздновать свою вольность. Собрал нас у себя дома. Мы ещё не привыкли тогда пить, а он щедро наливал и наливал, как говорится «по полной – по полной до дна». Пошли домой, а кто-то пошёл на вокзал провожать. Я же по знакомой улице центра села пошёл домой, шёл вроде бы прямо, но тропинка вела прямо к реке, а там уже ледок схватывался.
Опомнился я уже в воде, оказывается я дошёл до самой водонасосной станции и пошёл прямо на лёд и провалился. Я выкарабкался еле-еле, добрался до машинного отделения. Машинисты обогрели меня, плащ повесили сушить на радиатор. Отдохнул, стал одеваться и вдруг обнаружил в кармане под подкладкой какую-то записку. Почерк был мамы, но текста не помню, но это была молитва. Мама, готовясь к моему дембелю, сделала такую заготовку и вшила её в плащ. Позже от знающих людей узнал о примерном её содержании. Речь шла о здоровье, и мама просила Бога о прощении и спасении сына.
Прошло много лет, уже будучи лектором-атеистом общества «Знание», я несколько раз вспоминал и думал, что именно молитва мамы спасла меня от утопления, сохранила мне жизнь. А мама просила Бога о спасении и прощении сына.Иногда я причащаюсь у священника, но к исповеди готовлюсь формально: мол живу и радуюсь, не унываю, не завидую, т.е. по трафарету. Батюшка доверяет мне и, веря в искренность слов, совершает таинство причастия и просит Господа Бога отпустить мне все грехи, вольные и невольные.
Вот такое покаяние публичное. Закончить хочется стихами С. Есенина
«Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь»
Владимир Лукин,
астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №13 (819), 2019 г.
