Главный местечковый записыватель Щюра, завербовавшись в американскую разведку, развил бешеную деятельность. Теперь ЦРУ знало о регионе Щюры больше, чем об американском штате Алабама.
К сбору разведданных были привлечены все записыватели. Каждое утро в офисе Щюра собирал летучку, по ходу которой его подчинённые отчитывались в проделанной работе по сбору данных, представляющих интерес для разведки США.
Чтобы замаскировать эту не совсем патриотическую деятельность, Щюра стал больше контактировать с правоохранителями и ветеранами спецслужб. Главзап натаскивал пожилых боевых парней писать стихи, подбирая рифмы на слово «пистолет»:
Щюра чувствовал, что сбор разведданных вскоре надоест и за это платить уже не будут.
Он передал зашифрованное сообщение о необходимости личной встречи.
Вскоре встреча была назначена в кафе Третьяковской галереи.
Главзап срочно оформил командировку в столичный союз записывателей по поводу новых премий.
В назначенный день и час Щюра в пошлом белом в полосочку костюме зашёл в кафе и отшатнулся: к нему подходил сам лидер ЛДПР. Но были произнесены слова пароля и два конспиратора сели за свободный столик.
- Мне надоело собирать все эти сведения о государственных закупках, государственных заказах и о бюджетном урегулировании, - начал с напором главзап.
- Зря вы так, - криво улыбнулся прекрасно загримированный резидент, - эти показатели, если их умеючи проанализировать, однозначно говорят всё о государстве, не оставляя никаких тайн. Такими темпами мы скоро будем мыть сапоги в Каспийском море и озере Байкал…
- Я хочу предложить более дельное, - не сдавался депутат от Компартии, - мы будем организовывать лесные пожары.
Американец настороженно уставился на Щюру, впрочем, не убирая иронической улыбки с лица, знакомого всему миру.
- Чем же вам так насолили ваши соотечественники?
- Они не понимают меня как записывателя, - признался как на духу Щюра.
- Вы действительно не Шекспир и даже не Бернс, - взгляд резидента смягчился, - но в наших силах устроить мировую шумиху вокруг вашего творчества… У нас есть группа действительно талантливых поэтов, обязанных нашей конторе и с большим энтузиазмом выполняющих наши задания… Мы прикажем им перевести ваши стихи, постаравшись сделать переводы актуальными и близкими к сознанию современников… Успех вам обеспечен.
- Но тогда я буду обязан вам по гроб жизни, - Щюра чувствовал себя не в своей тарелке, он впервые в жизни расчувствовался.
- А вы отработаете на лесных пожарах, - хмыкнул цэрэушник, - идея хорошая, тем более, что исходит из самой страны, а не из-за границы… Кстати, мысль об издании ваших стихов на европейские языки уже витала в воздухе, и мы издали первую книгу на языке Шекспира, - в руках у разведчика появился небольшой томик, - дома вас ждёт извещение о получении посылки с авторскими экземплярами… В этой книжице на странице 120 заложена дебетовая банковская карта и пин-код… Поступления на карту невозможно проследить, – они как бы идут со всей России от ваших поклонников…
Резидент немного помолчал, что-то обдумывая.
- Поджигать лучше всего термитными шашками, но наши я вам присылать не буду – слишком легко проследить происхождение, - вражеский разведчик говорил медленно, как бы составляя план действий, - для вас шашки с автоматическими запалами изготовят члены «Другой России», свободно действующие в вашем городе, они же вас обеспечат и дронами.
Дома Щюру ждал фурор. Блогеры первыми узнали о том, что в Штатах изданы переводы на английском сугубо местечковой знаменитости. Литературные критики сразу заныли, что злой рок виновен в том, что гениальный поэт не был принят на родине до наступления пенсионного возраста.
«Русского гения первыми рассмотрели американцы!» - пестрели передовицы центральных газет.
Московские руководители союза записывателей, которые прежде хвалили творчество Щюры за взятки-премии, оформляемые на их имя хватким местечковым главзапом, теперь торжествовали – оказывается, они были правы!
А теперь впервые за всю историю местечковой писательской организации стихи её члена перевели и издали на английском языке. Прежде никто даже в шутку не стал бы этим заниматься. К примеру, в пединституте на факультете иностранных языков не стали бы переводить местных борзописцев на язык Байрона и Леннона.
Прежде Щюра для записывателей был просто воротилой, помогающим старым людям воплотить мечту жизни – напечатать их бредовые вирши, да ещё получить за это денежную литературную премию. Теперь перед ними было божок, изданный в США.
Щюра, который до этого сидел в своём кресле-троне и молча наслаждался своим величием, строго осмотрелся – вокруг были все свои.
- Давайте проведём летучку, - проговорил он, - сдавайте все добытые данные.
Щюра понимал, что дальнейшее его возвеличивание зависит только от специалистов Лэнгли.
Когда все разведданные были собраны и отправлены в резидентуру, Щюра подозвал к себе Моню.
- Ты в курсе, где собираются придурки из «Другой России»? – спросил он своего старого собутыльника.
Моня кивнул. Он до сих пор не мог прийти в себя. Его мучил только один вопрос: почему в США издали стихи Щюры, которые были неизмеримо хуже его, Мони, творческих порывов и прорывов?
- Они кое-что должны передать для меня, - Щюра внимательно смотрел на Моню, понимая, что мучает того, - а ты должен знать, что твои книги стихов тоже будут переведены и изданы на канадском языке.
- А мои стихи? – с тоской в голосе простонала Мина.
- И твои тоже, на швейцарском языке, - толстое и неподвижное лицо Щюры немного дрогнуло от непривычной улыбки и привычного вранья, - я понимаю, что придётся издавать таким образом стихи всех членов отделения.
Мина неожиданно рассмеялась, не распознав обычного щюриного кидняка.
Щюра и Моня настороженно посмотрели на собутыльницу.
- Я вдруг поняла, почему после 1947 года поэзия США стала сдавать свои позиции и хиреть, ведь именно в том году создано Центральное разведывательное управление, слишком заботящееся о предателях родин со всего мира.
Трое записывателей рассмеялись, ещё не подозревая, что скоро им будет не до смеха.
AST-NEWS.ru
К сбору разведданных были привлечены все записыватели. Каждое утро в офисе Щюра собирал летучку, по ходу которой его подчинённые отчитывались в проделанной работе по сбору данных, представляющих интерес для разведки США.
Чтобы замаскировать эту не совсем патриотическую деятельность, Щюра стал больше контактировать с правоохранителями и ветеранами спецслужб. Главзап натаскивал пожилых боевых парней писать стихи, подбирая рифмы на слово «пистолет»:
Я как прежде на посту,
Охраняю свет от бед,
Чтоб шпионы на мосту
Не взводили пистолет…
Щюра чувствовал, что сбор разведданных вскоре надоест и за это платить уже не будут.
Он передал зашифрованное сообщение о необходимости личной встречи.
Вскоре встреча была назначена в кафе Третьяковской галереи.
Главзап срочно оформил командировку в столичный союз записывателей по поводу новых премий.
В назначенный день и час Щюра в пошлом белом в полосочку костюме зашёл в кафе и отшатнулся: к нему подходил сам лидер ЛДПР. Но были произнесены слова пароля и два конспиратора сели за свободный столик.
- Мне надоело собирать все эти сведения о государственных закупках, государственных заказах и о бюджетном урегулировании, - начал с напором главзап.
- Зря вы так, - криво улыбнулся прекрасно загримированный резидент, - эти показатели, если их умеючи проанализировать, однозначно говорят всё о государстве, не оставляя никаких тайн. Такими темпами мы скоро будем мыть сапоги в Каспийском море и озере Байкал…
- Я хочу предложить более дельное, - не сдавался депутат от Компартии, - мы будем организовывать лесные пожары.
Американец настороженно уставился на Щюру, впрочем, не убирая иронической улыбки с лица, знакомого всему миру.
- Чем же вам так насолили ваши соотечественники?
- Они не понимают меня как записывателя, - признался как на духу Щюра.
- Вы действительно не Шекспир и даже не Бернс, - взгляд резидента смягчился, - но в наших силах устроить мировую шумиху вокруг вашего творчества… У нас есть группа действительно талантливых поэтов, обязанных нашей конторе и с большим энтузиазмом выполняющих наши задания… Мы прикажем им перевести ваши стихи, постаравшись сделать переводы актуальными и близкими к сознанию современников… Успех вам обеспечен.
- Но тогда я буду обязан вам по гроб жизни, - Щюра чувствовал себя не в своей тарелке, он впервые в жизни расчувствовался.
- А вы отработаете на лесных пожарах, - хмыкнул цэрэушник, - идея хорошая, тем более, что исходит из самой страны, а не из-за границы… Кстати, мысль об издании ваших стихов на европейские языки уже витала в воздухе, и мы издали первую книгу на языке Шекспира, - в руках у разведчика появился небольшой томик, - дома вас ждёт извещение о получении посылки с авторскими экземплярами… В этой книжице на странице 120 заложена дебетовая банковская карта и пин-код… Поступления на карту невозможно проследить, – они как бы идут со всей России от ваших поклонников…
Резидент немного помолчал, что-то обдумывая.
- Поджигать лучше всего термитными шашками, но наши я вам присылать не буду – слишком легко проследить происхождение, - вражеский разведчик говорил медленно, как бы составляя план действий, - для вас шашки с автоматическими запалами изготовят члены «Другой России», свободно действующие в вашем городе, они же вас обеспечат и дронами.
Дома Щюру ждал фурор. Блогеры первыми узнали о том, что в Штатах изданы переводы на английском сугубо местечковой знаменитости. Литературные критики сразу заныли, что злой рок виновен в том, что гениальный поэт не был принят на родине до наступления пенсионного возраста.
«Русского гения первыми рассмотрели американцы!» - пестрели передовицы центральных газет.
Московские руководители союза записывателей, которые прежде хвалили творчество Щюры за взятки-премии, оформляемые на их имя хватким местечковым главзапом, теперь торжествовали – оказывается, они были правы!
Но главное торжество развернулось в местечковом отделении записывателей. Все записыватели сгрудились вокруг Щюры и не спускали с него глаз.До этого эти несчастные понимали, что участвуют в глупом междусобойчике: все записывают глупые стихи и прозу и восхищаются писаниной друг друга. Так было на протяжении последних двадцати пяти лет.
А теперь впервые за всю историю местечковой писательской организации стихи её члена перевели и издали на английском языке. Прежде никто даже в шутку не стал бы этим заниматься. К примеру, в пединституте на факультете иностранных языков не стали бы переводить местных борзописцев на язык Байрона и Леннона.
Прежде Щюра для записывателей был просто воротилой, помогающим старым людям воплотить мечту жизни – напечатать их бредовые вирши, да ещё получить за это денежную литературную премию. Теперь перед ними было божок, изданный в США.
Щюра, который до этого сидел в своём кресле-троне и молча наслаждался своим величием, строго осмотрелся – вокруг были все свои.
- Давайте проведём летучку, - проговорил он, - сдавайте все добытые данные.
Щюра понимал, что дальнейшее его возвеличивание зависит только от специалистов Лэнгли.
Когда все разведданные были собраны и отправлены в резидентуру, Щюра подозвал к себе Моню.
- Ты в курсе, где собираются придурки из «Другой России»? – спросил он своего старого собутыльника.
Моня кивнул. Он до сих пор не мог прийти в себя. Его мучил только один вопрос: почему в США издали стихи Щюры, которые были неизмеримо хуже его, Мони, творческих порывов и прорывов?
- Они кое-что должны передать для меня, - Щюра внимательно смотрел на Моню, понимая, что мучает того, - а ты должен знать, что твои книги стихов тоже будут переведены и изданы на канадском языке.
- А мои стихи? – с тоской в голосе простонала Мина.
- И твои тоже, на швейцарском языке, - толстое и неподвижное лицо Щюры немного дрогнуло от непривычной улыбки и привычного вранья, - я понимаю, что придётся издавать таким образом стихи всех членов отделения.
Мина неожиданно рассмеялась, не распознав обычного щюриного кидняка.
Щюра и Моня настороженно посмотрели на собутыльницу.
- Я вдруг поняла, почему после 1947 года поэзия США стала сдавать свои позиции и хиреть, ведь именно в том году создано Центральное разведывательное управление, слишком заботящееся о предателях родин со всего мира.
Трое записывателей рассмеялись, ещё не подозревая, что скоро им будет не до смеха.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 21 (781), 2018 г.