Прокуроры не могут добиться отмены института присяжных, поэтому они научились отменять их оправдательные приговоры.
Присяжные четырежды оправдывали водителя Стаса Капралова из Астрахани - и каждый раз Верховный суд по представлению прокуратуры отменял приговор и возвращал дело на новое рассмотрение. Это продолжалось не один год. На пятый раз в конце декабря прокуроры взяли верх: присяжные (семеро «за», пятеро «против») все же признали Капралова виновным в убийстве его приятеля Ярослава Костина и приговорили к 15 годам строгого режима. Такого количества возвратов и пересмотров дел с участием присяжных судебная практика в России еще не знала.
Суд присяжных гуманнее, это подтверждает статистика: в России присяжные оправдывают обвиняемых в 20 раз чаще, чем профессиональные судьи. Но суду присяжных непросто. В прошлом году, например, Дума еще сократила число уголовных статей, по которым обвиняемый может требовать, чтобы его судили присяжные. Из этого списка вычеркнуты девять статей о терроризме и экстремизме - так называемых преступлениях против государства. Правозащитники боятся, что следующим шагом суд присяжных в России вообще отменят.
На последней расширенной коллегии Генпрокуратуры в присутствии Дмитрия Медведева прокуроры об этом говорили уже открыто. Медведев, впрочем, возражал: «Прокурорские работники должны учиться работать в условиях существования суда присяжных». Но история водителя Капралова показала, что за последние годы обвинение научилось решать проблему суда присяжных. Прокуроры находят в прошлом присяжных заседателей мелкие грешки и добиваются пересмотра приговоров «по формальным признакам». В законе ограничений на число таких пересмотров нет. Вот и судят до победного конца - пока не посадят. А Верховный суд отменяет вердикты присяжных в четыре раза чаще, если этого просят прокуроры, а не адвокаты.
ИСТОРИЯ ОДНОГО УБИЙСТВА
Безработного Ярослава Костина обнаружили в луже крови с проломленной головой в собственной квартире на улице Островского в Астрахани 10 августа 2005 года. Рядом с убитым валялись чьи-то брюки. Сейф, в котором хранились четыре охотничьих ружья, был вскрыт. Вместе с оружием из дома исчезли компьютер, принтер, иконы, дубленка - всего на 90 000 рублей. Экспертиза показала, что скончался Костин от сильной кровопотери - на его шее медики насчитали пять ран. Орудие преступления - кухонный нож Костиных - убийца воткнул в кресло.
Первым по подозрению в убийстве арестовали Алексея Пронина - на месте преступления нашли отпечатки его пальцев. Пронин уже отсидел 11 лет за убийство, и поэтому его сразу взяли в разработку. К тому же когда на рынке всплыли пропавшие вещи, следы снова привели к Пронину. Тот сознался, но указал на Капралова как на исполнителя убийства. Капралов тоже сидел - 4,5 года за побои. В СИЗО после допроса Пронина сначала не хотели принимать - так сильно он был избит. Капралова арестовали в тот же день. Других улик, кроме показаний Пронина, следствие не нашло.
После первых двух оправдательных вердиктов присяжных прокуратура считала, что кто-то из них мог с предубеждением относиться к правосудию. Перед третьим процессом Капралов и Пронин попросили суд и прокуратуру проверить присяжных все-таки до, а не после вердикта. Им отказали - «законом не предусмотрено». На третий раз повторилась та же картина: вина не доказана, оба не виновны. «Лично мне показалось, что в этом деле просто никто не захотел ковыряться и преступников не искали», - вспоминает один из присяжных той коллегии Сергей Кузнецов. Брюки, оставленные на месте преступления, вспоминает Кузнецов, «обоим подсудимым были явно малы». Предъявили лобзик, которым они якобы вскрыли сейф с оружием, - «но таким лобзиком дощечки пилить на уроках труда, а не сейф вскрывать». Кузнецов говорит, что после этого дела ему стало страшно: «Завтра схватят меня самого или кого-то из моих близких, обвинят черт знает в чем, и ничего не докажешь!»
Третий оправдательный приговор тоже отменили. Прокуратура обнаружила, что сам Сергей Кузнецов скрыл, что его привлекали к административной ответственности: после развода он вовремя не зарегистрировался на другой жилплощади. Про другого заседателя выяснилось, что 11 лет назад он был отправлен на исправительные работы, а у присяжной Нины Фатькиной нашли судимость у сына. У всех троих, значит, был повод не доверять правоохранительным органам, настаивала прокуратура. Верховный суд согласился. Четвертый раз - то же самое: отмена приговора из-за незаконного состава участников. «Мне искренне жаль, что из-за меня ребят снова посадили», - сказала Newsweek на условиях анонимности одна из присяжных. Когда коллегия оправдала Капралова и Пронина, она узнала, что у мужа 20 лет назад была судимость.
СОМНИТЕЛЬНЫЕ ЗАСЕДАТЕЛИ
«Прокуратура всегда старается ввести в процесс “сомнительных” или своих присяжных, чтобы был повод для отмены решения», - утверждает адвокат Александр Островский. По его словам, это обычная практика. О необходимости создать четкую систему отбора присяжных твердят с момента введения самих судов. Еще пять лет назад российский омбудсмен Владимир Лукин требовал прекратить практику предвзятого отбора присяжных местными властями или судом. Спустя пять лет собеседник Newsweek из аппарата Лукина отмечает, что «ситуация практически не изменилась». По его словам, если бы за отбор отвечали специальные комиссии, было бы с кого спрашивать. Лазейки в законе, позволяющие судить до победного конца, не убирают специально, настаивают в аппарате Лукина.
Силовикам нужно не качественное следствие, а стопроцентный результат в суде, говорит правозащитник Лев Пономарев, поэтому из компетенции судов присяжных уже выведены все преступления, подследственные ФСБ. И это только начало, прогнозирует правозащитник. По его словам, эту поправку в УПК внесли специально под процесс о мятеже в Нальчике в октябре 2005 года. Тогда погибли 50 человек, из них 35 были сотрудниками правоохранительных органов. «Если бы и это дело развалилось в суде присяжных, был бы жуткий скандал, - говорит собеседник Newsweek в правоохранительных органах республики. - Поэтому больше года тянули с отбором присяжных - все ждали, когда поможет Дума». Теперь обвиняемых по Нальчику присяжные судить не будут.
«Такие поправки не на пользу правосудию», - говорит собеседник Newsweek в Общественной палате, не захотевший давать комментарий от своего имени. Он, наоборот, призывает не уменьшать круг дел, подведомственных присяжным, а расширять. Но сам признает: «На это нет политической воли».
«Более справедливого суда, чем суд присяжных, нет», - соглашается адвокат Наталья Евлапова, хотя ее подзащитная, чеченская террористка Зарема Мужахоева, получила от присяжных по полной - 20 лет колонии. Мужахоеву задержали летом 2003 года с бомбой в сумке на Тверской улице в Москве. При разминировании погиб офицер-взрывотехник ФСБ Георгий Трофимов. «Зарема активно сотрудничала со следствием, - рассказывает Евлапова. - Собственно, все строилось только на ее показаниях». Перед присяжными она еще раз повторила, что не хотела устраивать взрыв, что хотела сдаться милиционерам, но боялась мести организаторов теракта. Коллегия посчитала, что раскаявшаяся террористка виновна и не заслуживает снисхождения. «Это понятно, - объясняет Евлапова: - Незадолго до приговора произошел очередной теракт, люди были очень напуганы».
САМА СЕБЯ ЗАДУШИЛА
«Присяжными можно манипулировать, что и делается», - говорит адвокат Владимир Васильцов, который в 2004 году защищал ученого Игоря Сутягина по обвинениям в шпионаже. Во время процесса судья задал присяжным вопрос: виновен ли Сутягин в том, что передавал материалы представителям иностранных фирм? Сам Сутягин не отрицал, что эти встречи имели место, и присяжные ответили утвердительно. Однако в вопросе не было ни слова о секретности переданных Сутягиным сведений. Его признали виновным и дали 15 лет.
Астраханский гособвинитель Екатерина Сокольская говорит, что присяжных несложно запугать - только в Астрахани, вспоминает она, было два таких случая. «По-хорошему, их нужно, как в Америке, изолировать на время процесса, чтобы не было давления или подкупа», - продолжает Сокольская. На прошлой неделе в Мосгорсуд передали дело против присяжного Сергея Левина. Он участвовал в процессе по делу об убийстве первого зампреда Центробанка РФ Андрея Козлова. 56-летнего Левина обвиняют в том, что он пытался подкупить трех присяжных, чтобы те вышли из процесса. Левин вину признал частично - говорит, что предлагал им деньги «из чисто моральных побуждений». Это единственное дело о подкупе присяжных, которое пока дошло до суда.
А гособвинители между тем жалуются на непредсказуемость присяжных. «Их вердикты бывают просто абсурдны, и таких у нас примерно треть», - говорит начальник отдела гособвинителей Астраханской областной прокуратуры Румия Мухамеджанова. И приводит пример. Молодую женщину обнаружили избитой и задушенной в камышах. Оба подозреваемых во всем признались и подробно рассказали, как это было, а потом на суде стали валить друг на друга, кто из них душил девушку. Присяжные в итоге запутались и оправдали, решив, что не было события преступления. «Обвиняемые даже потеряли дар речи», - рассказывает Мухамеджанова. А отец погибшей женщины только и спросил: «Получается, она сама себя задушила?»
Теперь астраханских прокуроров ждет новое испытание. Пронин все пять процессов над ним и Капраловым твердил, что оговорил Стаса, и прилюдно просил прощения у его семьи. Теперь, как сообщили Newsweek в Верховном суде, Пронин настаивает на новом пересмотре дела. Он признается, что Ярослава Костина убил он сам, а Капралова там вообще не было. Возможно, это признание - последнее, что может помочь Капралову.
Елизавета Маетная, Александр Раскин, "Русский Newsweek" от 06.04.09.
От редакции ИА "Астраханские новости":
Как стало известно www.ast-news.ru, уже после выхода этой статьи приговором астраханского суда Капралову было назначено 16 лет лишения свободы. Верховным судом данное решение было оставлено в силе.
