Главный местечковый записыватель Щюра глупел на глазах, и чем больше он выживал из ума, тем больше мнил о себе.
В конце-концов Щюра сделал то, к чему никогда и не стремился: он прославил свой Город. Теперь этот Город стал считаться во всей стране Городом дураков. Действительно, в каком другом городе напрочь бесталанная и бестолковая личность могла возглавить отделение творческого союза, собрать вокруг себя подобных себе бездарей, получать ордена и медали, качать деньги из бюджета, создать десятки местных премий и проводить почти каждую неделю творческие вечера самолюбования, так как кроме самих записывателей подобные вечера посещали только чиновники, связанные с Щюрой коррупционными отношениями на почве издания ненужной и совершенно нехудожественной литературы.
Но случилась беда: от вечеров пришлось отказаться, потому что лёгкая непроизвольная порча воздуха главзапом перешло в тяжёлый метеоризм. Звуки, которые производил Щюра, уже не могла заглушить никакая музыка и песни.
- Почему эта болезнь называется метеоризмом? – возмущался Щюра, - ведь человек несведущий может подумать, что это лунатизм в более тяжёлой форме.
- Все члены ТОЗ оповещены о твоей болезни, - доложила Мина, - и никто из наших тебя лунатиком не считает, а громким пуком старпёров не удивишь.
- Как идут дела с переводческой деятельностью? – Щюра сменил слишком щекотливую для него тему.
- Все записыватели охвачены, - четко, но безо всякого энтузиазма отвечала Мина, - я и сама набрала на небольшую книгу переводов в страниц пятьдесят.
Мина прикрыла глаза с пьяной поволокой и зачитала кусочек своего творчества:
- Расширять надо границы переводов, - сильно хлопнул по столу Щюра, чтобы хоть как-то заглушить очередной приступ метеоризма, - что-то мы застряли на странах СНГ… Надо переходить к дальнему зарубежью.
- Кто нам будет делать подстрочники с польского, чешского, немецкого, французского и английского? – ахнула Дина.
- А нам и не надо никаких подстрочников, - важно заметил Щюра, - они уже есть.
- Как? - искренне удивилась Мина.
- Вот стих австрийского поэта XIX века Морица Гартмана, - Щюра вынул из стола лист бумаги с распечатанным текстом, - в переводе малоизвестного товарища Вебера:
- А теперь послушайте тот же стих Гартмана в переводе нашего блистательного поэта-записывателя Раздрачинского:
- Так смогут все наши записыватели, - деловито поучал Щюра, - стараться особенно ни к чему, потому что стихи никто не читает…
- А зачем мы тогда их пишем и издаём? – задала явно риторический вопрос пьяненькая Мина.
- Мы пишем для себя и других записывателей, - поучал Щюра, - будет больше записывателей – больше будем издавать.
- Великолепно! – до Мины только теперь дошло, - а когда все вокруг станут записывателями, мы снова станет гражданами самой читающей страны в мире!
Мина встала и поклонилась Щюре.
- Да здравствует Щюра! – произнесла она приветствие членов Тайного общества записывателей.
- Да здравствует Щюра! – эхом прозвучало приветствие Мони.
Щюра благосклонно кивнул своим клевретам.
- А как у нас дела с членами ТОЗ? - он знал ответ, но хотел насладиться до конца.
- Наши ряды ширятся, - похвалилась Мина, - недавно подал заявление мастер тату, так что теперь платить за тату на пояснице не надо.
- А кто наколол «ТОЗ» мастеру тату? – Щюре было действительно интересно.
- Он сам, - глаза у Мины загорелись, - я ему предлагала помочь, но он всё сделал сам при помощи двух зеркал.
- Но у него же получилось зеркальное изображение «ТОЗ»? – не понял Моня.
- Нет, - покачала головой Мина, - он колол так, как надо.
Мина замолчала, и вдруг поняла, что безудержно глупеет вместе с Щюрой.
Но времени думать не было, потому что Щюра оставался неугомонным.
- Какие задачи стоят ныне перед членами ТОЗ?
- Члены ТОЗ пишут письма во все доступные инстанции с требованием назначить тебя, благословенный Щюра, хотя бы министром культуры, - доложила Мина, - эти же требования члены ТОЗ озвучивают во всех публичных местах. Они в любую погоду в любое время суток скандируют «Щюру – в министры культуры!»
- Щюру - в министры культуры! - начал скандировать Моня.
- Щюру - в министры культуры! – поддержала Мина.
Блаженная улыбка немного осветила мрачное лицо Щюры.
Преданные члены ТОЗ ещё долго скандировали, останавливаясь только для того, чтобы выпить.
AST-NEWS.ru
В конце-концов Щюра сделал то, к чему никогда и не стремился: он прославил свой Город. Теперь этот Город стал считаться во всей стране Городом дураков. Действительно, в каком другом городе напрочь бесталанная и бестолковая личность могла возглавить отделение творческого союза, собрать вокруг себя подобных себе бездарей, получать ордена и медали, качать деньги из бюджета, создать десятки местных премий и проводить почти каждую неделю творческие вечера самолюбования, так как кроме самих записывателей подобные вечера посещали только чиновники, связанные с Щюрой коррупционными отношениями на почве издания ненужной и совершенно нехудожественной литературы.
Но случилась беда: от вечеров пришлось отказаться, потому что лёгкая непроизвольная порча воздуха главзапом перешло в тяжёлый метеоризм. Звуки, которые производил Щюра, уже не могла заглушить никакая музыка и песни.
- Почему эта болезнь называется метеоризмом? – возмущался Щюра, - ведь человек несведущий может подумать, что это лунатизм в более тяжёлой форме.
- Все члены ТОЗ оповещены о твоей болезни, - доложила Мина, - и никто из наших тебя лунатиком не считает, а громким пуком старпёров не удивишь.
- Как идут дела с переводческой деятельностью? – Щюра сменил слишком щекотливую для него тему.
- Все записыватели охвачены, - четко, но безо всякого энтузиазма отвечала Мина, - я и сама набрала на небольшую книгу переводов в страниц пятьдесят.
Мина прикрыла глаза с пьяной поволокой и зачитала кусочек своего творчества:
…Я хороша и спереди и сзади,
В движенье каждом прелести налёт.
В душах поэтов птицы гадят, -
Поэтому душа-то и поёт.
Способна я писать поэмы, оды,
Но переводов требует народ,
И я пишу такие переводы,
Что удивлённо открываешь рот…
- Расширять надо границы переводов, - сильно хлопнул по столу Щюра, чтобы хоть как-то заглушить очередной приступ метеоризма, - что-то мы застряли на странах СНГ… Надо переходить к дальнему зарубежью.
- Кто нам будет делать подстрочники с польского, чешского, немецкого, французского и английского? – ахнула Дина.
- А нам и не надо никаких подстрочников, - важно заметил Щюра, - они уже есть.
- Как? - искренне удивилась Мина.
- Вот стих австрийского поэта XIX века Морица Гартмана, - Щюра вынул из стола лист бумаги с распечатанным текстом, - в переводе малоизвестного товарища Вебера:
Песнь твоя, как зов планеты дальной,
Разбудила боль в моей груди.
Я пошёл на голос твой печальный,
И земля осталась позади.
В прошлой жизни мне не жаль нимало
Счастья походившего на тлен.
Всё, что на земле душа желала,
Обрету я у твоих колен.
- А теперь послушайте тот же стих Гартмана в переводе нашего блистательного поэта-записывателя Раздрачинского:
И вся жизнь осталась позади.
Голос твой, как зов звезды-канальи,
Омрачил всю жизнь, что впереди.
Двинул я на голос твой печальный.
В прошлой жизни ел я мало сала,
Пил, не напиваясь никогда,
И не делал, что душа желала,
Но ты дашь теперь мне всё сполна!
- Так смогут все наши записыватели, - деловито поучал Щюра, - стараться особенно ни к чему, потому что стихи никто не читает…
- А зачем мы тогда их пишем и издаём? – задала явно риторический вопрос пьяненькая Мина.
- Мы пишем для себя и других записывателей, - поучал Щюра, - будет больше записывателей – больше будем издавать.
- Великолепно! – до Мины только теперь дошло, - а когда все вокруг станут записывателями, мы снова станет гражданами самой читающей страны в мире!
Мина встала и поклонилась Щюре.
- Да здравствует Щюра! – произнесла она приветствие членов Тайного общества записывателей.
- Да здравствует Щюра! – эхом прозвучало приветствие Мони.
Щюра благосклонно кивнул своим клевретам.
- А как у нас дела с членами ТОЗ? - он знал ответ, но хотел насладиться до конца.
- Наши ряды ширятся, - похвалилась Мина, - недавно подал заявление мастер тату, так что теперь платить за тату на пояснице не надо.
- А кто наколол «ТОЗ» мастеру тату? – Щюре было действительно интересно.
- Он сам, - глаза у Мины загорелись, - я ему предлагала помочь, но он всё сделал сам при помощи двух зеркал.
- Но у него же получилось зеркальное изображение «ТОЗ»? – не понял Моня.
- Нет, - покачала головой Мина, - он колол так, как надо.
Мина замолчала, и вдруг поняла, что безудержно глупеет вместе с Щюрой.
Но времени думать не было, потому что Щюра оставался неугомонным.
- Какие задачи стоят ныне перед членами ТОЗ?
- Члены ТОЗ пишут письма во все доступные инстанции с требованием назначить тебя, благословенный Щюра, хотя бы министром культуры, - доложила Мина, - эти же требования члены ТОЗ озвучивают во всех публичных местах. Они в любую погоду в любое время суток скандируют «Щюру – в министры культуры!»
- Щюру - в министры культуры! - начал скандировать Моня.
- Щюру - в министры культуры! – поддержала Мина.
Блаженная улыбка немного осветила мрачное лицо Щюры.
Преданные члены ТОЗ ещё долго скандировали, останавливаясь только для того, чтобы выпить.
Рос Эзопов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №33 (793), 2018 г.
