Является ли востребованным андерграунд или он осталось в XX веке? И как обстоят дела с литературным «подпольем» в Астрахани? Мы поговорили об этом с кандидатом филологических наук, преподавателем АГУ Андреем Журбиным.
- В условиях сегодняшней реальности, когда у любого индивидуума, имеющего доступ в интернет, есть возможность транслировать свои суждения без всякого препятствия, актуален ли андеграунд?
- Андеграунд, или как его ещё называют, второй авангард – неотъемлемая часть нашей культуры. Он актуален всегда. Беспрепятственность и нецензурируемость информации сейчас мнимые. К примеру, недавно в Москве запретили сатирическую постановку по мотивам «Чиполлино».
В сталинские годы КГБ распознавало пишущие машинки по их «почерку» (как нарезное оружие): можно было определить происхождение любой листовки. Сейчас же перед читателем стоит проблема излечения «незасорённой» информации из груды интернет-мусора. Кроме того, понятие андеграунда включало не только литературное, но и изобразительное творчество (отчасти и музыкальное, театральное и пр.). Можно оценить текст из сети, а оценивать сетевую живопись уже сложнее.
- Расскажите об истории астраханского литературного подполья. Были ли в нём заметные фигуры?
- Наиболее ярким представителем неофициозной литературы у нас был поэт Владимир Филин (1929-1982) из антисталинской организации «Свободная мысль». При жизни он писал «в стол», а впоследствии его стихи включались в антологии. В Москве и Астрахани вышли посмертные книги Филина. Помимо этого, образ Филина был воссоздан Анатолием Жигулиным в документальных произведениях «Чёрные камни» и «Урановая удочка» (поэт и писатель вместе отбывали срок в магаданском лагере). Другой член «Свободной мысли» Николай Боровков был выведен Солженицыным в «Одном дне Ивана Денисовича» в образе фельдшера-поэта Николая Вдовушкина.
- Оказали ли эта субкультура заметное влияние на развитие литературы в целом?
- Разумеется. У нас полстраны пишет под Бродского. Интерес вызывает и жизнь представителей андеграунда. Например, в прошлом году авторы биографии Венедикта Ерофеева были удостоены премии «Большая книга». Совсем недавно в астраханском доме-музее В. Хлебникова проходила выставка иллюстраций художника-нонконформиста Александра Путова (1940-2008) к стихам Губанова, сейчас эта выставка перевозится в Санкт-Петербург. Кстати, Путов оставил интересные воспоминания о подпольном искусстве. Андеграунд переосмысляется сегодня и, безусловно, прорастает в новых формах.
- Существуют ли в Астрахани литературные сообщества, продолжающие традиции русского андеграунда?
- Я бы не говорил о продолжении традиций сообществами, но отдельные авторы, несомненно, испытали сильное влияние андеграунда. Сейчас как раз готовит книгу Виктор Перепечкин – в его стихах часто прорывается Губанов.
- Не смыта ли сегодня граница между андеграундом и мейнстримом?
- Эта граница изначально была очень размытой. Были авторы откровенно официозные, были стопроцентные авторы-нонконформисты. А были те, кто умудрялся как-то сосуществовать в двух пространствах.
Например, ушедший в прошлом году Глеб Горбовский. Некоторые писали в стол главные стихи, но зарабатывали в детской литературе – те же Холин и Сапгир (кстати, оба высококлассные детские авторы).
Так было и при ОБЭРИУтах, и сегодня в этом плане мало что изменилось. Литературная подёнщина жива.
Авторы андеграунда преследовались КГБ, принудительно помещались в психиатрические клиники. Многие эмигрировали, погибли от водки, наркотиков, покончили жизнь самоубийством. Одним словом, не дожили до изданий.Тиражи их книг небольшие, в биографиях пробелы, всё это обросло легендами. В результате андеграунд остаётся малоизученным пластом литературы.
