Мир, в котором мы живём, – всего лишь одна из многих реальностей, где одно событие может иметь множество вариантов, дающих различные последствия. В одном из этих миров Иосиф Джугашвили, к примеру, вылетев из семинарии, унаследовал профессию отца и до конца своих дней проработал сапожником, покуривая пеньковую трубочку. А Владимир Ульянов, бросив адвокатскую деятельность, стал оборотистым сутенёром, на которого трудились практически все жрицы любви Санкт-Петербурга….
Но нам, астраханцам, интересны варианты судьбы бывшего мэра Астрахани Михаила Столярова.
Вариант № 246
Предположим, что Михаил Николаевич, получив десятимиллионную взятку в ресторане «Собрание», 13 ноября 2013 года благополучно добрался до своего кабинета и выложил деньги в сейф. Правоохранителям никто не стуканул о предстоящей взятке, потому что московский предприниматель всё тщательно просчитал и пришёл к выводу, что если будет донос о предстоящей взятке, то никакого крематория в Астрахани ему построить и ввести в эксплуатацию не дадут, так как в Каспийской столице не любят доносы, а кладбищенское лобби влиятельнее любого другого…
Обстановка передачи взятки в ресторане «Собрание» весьма понравилась Михаилу Николаевичу, хотя он решил весь процесс с передачей взяток немного усовершенствовать.
Теперь астраханский мэр оформляет взятки исключительно в «Собрании», но за столиком с Михаилом Николаевичем сидят оба его сына, и взяткодатели сразу пишут долговые расписки на имя одного из сыновей. Присутствующий здесь же нотариус заверяет расписки в нотариальном порядке.
На режим обязательной проплаты за всё и со всех Михаил Николаевич поставил большинство деловых людей города, включая бабуль, торгующих семечками, димедролом и палёной водкой.
В связи с отвратительным состоянием астраханских дорог весь частный и служебный автотранспорт переведён на гусеничный ход. Из-за постоянного отключения света самым ходовым товаром в каспийской столице стали стеариновые свечи для бедных и электрогенераторы для людей обеспеченных. Проблемы с теплом также немного изменили социально-экономический портрет Второй Венеции – в жилищах бедняков появились кирпичные печурки, а в коттеджах – тёплые полы и стены.
Многое изменилось во внешнем и внутреннем убранстве астраханской мэрии – над входом висит огромный портрет улыбающегося мэра, в коридорах постоянно стоят накрытые столы. Каждый день случается день рождения какого-нибудь городского чиновника, и по этому поводу подымаются бокалы и рюмки.
«Праздник – каждый день!» – стало девизом астраханской мэрии под руководством Михаила Николаевича…
Слухи об этом, естественно, достигли Кремля, где стало известно, что ни в одном кабинете астраханской мэрии нет ни одного портрета ни Владимира Путина, ни Дмитрия Медведева. Михаила Николаевича взяли в серьёзный оборот, в результате чего ему был вынесен приговор – девять лет лагеря строго режима.
Вариант № 13
Заключённый Михаил Николаевич открыл глаза, которые закрыл на минуту после того, как поставил полную шпульку ниток на свою швейную машинку. Бывший мэр научился довольно быстро шить наволочки на подушки, тачать простыни и изготавливать многие другие изделия, поставленные на поток в федеральное казенное учреждение «Исправительная колония №6 УФСИН России по Астраханской области». За два года отсидки Михаил Николаевич привык к неприхотливому питанию, к вдумчивому труду швеи и даже к тому, что все заключённые зовут его «тётей Машей».
«Жизнь продолжается – думал бывший мэр, начиная строчить очередную простынь, – если доживу до освобождения, у меня будет хорошая пенсия, и никто не будет меня звать тётей Машей… Меня даже могут ещё раз избрать мэром… Я буду самым честным мэром в истории России… Астраханцы станут самыми счастливыми горожанами ЮФО, а может и всей РФ… Лишь бы закончился этот кошмар!»
Вариант 27
Авторитетный заключённый Михаил Николаевич по кличке «Крематорий» сделал последнюю – самую сочную – затяжку и бросил почти докуренный косяк на пол, где его сразу же поднял один из преданных «шестёрок».
Два года отсидки пролетели незаметно. Воры в законе, с одним из которых «Крематорий» учился в автодорожном техникуме, признали Михаила за своего и поставили смотрящим на зоне с условием соблюдения всех воровских законов. Дела «Крематория» пошли в гору. Он сидел в отдельной камере, которую можно было спутать с гостиничным номером-люкс: телевизор, сплит-система, холодильник, набитый хавкой и бухлом, комфортная параша и джакузи, которой у «Крематория» не было даже на гражданке… Порядки «Крематорий» навёл свои, принятые ещё в мэрии, будь она неладна. За всё надо платить: если не баблом, так натурой. Таким макаром «Крематорий» даже опустил нескольких честных воров, возникающих против его порядков…
– «Крематорий», – в камеру-номер заглянул один из шестёрок, – Очередной завоз прибыл. Новых курочек привезли!
Крематорий как бы нехотя встал и потянулся. В лагере он серьёзно поправил здоровье и окреп.
«Крематория» беспрепятственно пропустили в бокс, где толпились вновь прибывшие. Но радоваться «Крематорию» не пришлось. По чьему-то тихому приказу толпа расступилась, и «Крематорий» с ужасом увидел двух воров в законе с группой бойцов. По их мимике и знакам «Крематорий» понял, что вновь прибывшие исполнители приговора – его, Михаила Николаевича, осудили воровским судом быть опущенным за допущенный беспредел.
Вариант 36
После окончательного суда, когда Михаила Николаевича определили на девять лет лагеря строгого режима, бывшего мэра вывезли в Барнаул, где выдали паспорт на имя Макара Плотникова и поселили в двухкомнатной квартире. Макар Плотников получал депутатскую пенсию, так что мог пить и есть в своё удовольствие, не обижая проституток, которых вызывал к себе каждую субботу.
Всё было хорошо, но неожиданно Макар Плотников по уши влюбился в семнадцатилетнюю проститутку Джульетту, которую звали на самом деле Лесей.
Макар жить не мог без Леси и не представлял, что к его любимой прикасались другие мужчины.
Макар Плотников обратился к сутенёру Леси и тот назвал сумму денег, достаточную для освобождения Леси от всех проститутских обязательств.
У Макара Плотникова таких денег не было, но они были у Михаила Николаевича – закопанные на даче в тайнике, известном только бывшему мэру.
Риск был минимальным – Макар Плотников отпустил окладистую бороду и выкрасил волосы в рыжину.
Родная Астрахань встретила Макара Плотникова лёгким морозцем. Взяв такси, Макар назвал адрес дачи…
Отыскав заветное место рядом с ореховым деревом, Макар начал копать. Он не заметил, что из дачного дома вышла явно молодящаяся женщина, в которой он с трудом бы узнал свою жену. Но она сразу узнала своего давно мужа…
– Миша! – нарочито громко позвала женщина. – Миша, тебя отпустили уже?
В дачных окнах замелькали лица как минимум двух молодых людей.
Вскоре окрестности дачного посёлка огласились милицейскими сиренами.
Михаил Николаевич снова стал сенсацией №1, а затем – узником лагеря строго режима…
Вариант № 333
После осуждения Михаила Николаевича на девять лет лагеря строгого режима преданные друзья из партии «Единая Россия» сделали невозможное. Они нашли паспорт сирийского гражданина подходящего возраста и, загримировав бывшего мэра под фотографию на этом паспорте, вывезли в столицу Сирии – Багдад, где Михаил Николаевич стал правоверным мусульманином по имени Али Хабиб. Ускоренный спецкурс изучения арабского языка уже через полгода превратил Михаила Николаевича в настоящего араба. Али Хабиб стал посещать Золотую мечеть, где активно общался с правоверными мусульманами. Вскоре Али Хабиб стал хорошим знакомым и почти другом одного из руководителей запрещённой судом в Российской Федерации ИГИЛа Абу Аля аль-Афри. Они часто проводили время, покуривая кальяны и потягивая крепкий кофе из маленьких фарфоровых чашечек.
Они так сдружились, что вместе ходили в туалет, где однажды Абу Аля аль-Афри, бросив мимолётный взгляд, заметил, что его друг Али Хабиб не обрезан и никогда не был обрезан, да не будет никогда упомянуто его имя среди правоверных.
– Это кафир! – закричал Абу Аля аль-Афри, и мнимый Али Хабиб был схвачен.
Короче, Михаила Николаевича опять выручили друзья из «Единой России», но ему пришлось покорно отсиживать срок в лагере, потому что экстремисты начали охоту на дерзкого гяура, а самым безопасным местом был астраханский лагерь строгого режима №6…
Заключение
Как мы видим, в любом варианте Михаилу Николаевичу не удаётся избежать строгой кары закона ни в одном из параллельных миров, что является результатом Принципа Справедливости, царящего во всех мирах и поддерживающего равновесие между Добром и Злом с приоритетом Добра, да будет так всегда.
Рафик Идиатуллин, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 45 (655)
