29 мая собравшиеся в Санкт-Петербурге представители прикаспийских стран (России, Азербайджана, Казахстана, Туркменистана, Ирана) в очередной раз пролонгировали запрет на промышленный вылов осетровых в Каспии. Действующий с 2007 года мораторий разрешает добычу рыбы в этом регионе только в научных целях или для искусственного воспроизводства рыбы в рамках научно-обоснованных квот. Несмотря на мораторий, а также огромные государственные инвестиции в разведение осетровых (в прошлом году правительство согласовало бюджет до 2020 года в размере 5,7 миллиардов рублей), ситуация с осетровыми в нижнем Поволжье почти катастрофическая. Белуги, осетры и стерляди вымирают буквально на глазах.
«Уловы падают», — признал на встрече с журналистами начальник отдела организации рыбоохраны Волго-Каспийского территориального управления федерального агентства по рыболовству Петр Рассашинский, имея в виду вылов по квотам. «В 2012 году у нас было выловлено 27 тонн осетровых рыб. В основном это был русский осетр, белуги в тот год поймать вообще не удалось, в 2013-м улов сократился в несколько раз до 8,7 тонн, в прошлом году — до 3,5 тонн, а с начала этого года заготовлено всего сто с чем-то килограммов», — отмечает чиновник.
По словам Рассашинского, все последние годы заготовители не могут полностью выбрать даже выделенные им квоты на осетровых. «По данным научных исследований, белуга в Волге естественным путем уже не воспроизводится, ее заготовку полностью обеспечивают осетровые хозяйства, — отмечает Анастасия Харьковская, ведущий специалист рыбоводного хозяйства "Белуга", одного из крупнейших в регионе. — По русскому осетру воспроизодство сохраняется на уровне примерно 25-30 процентов».
Казалось бы, огромные инвестиции государства в сферу разведения осетровых должны были исправить депопуляцию ценных рыб в Каспии, однако выпуск в Волгу миллионов мальков эффекта не дает. И это неслучайно, считают эксперты.
«Когда выпускают эту рыбу, она просто не доходит до жизнеспособного состояния», — так коротко объяснил проблему доцент кафедры уголовного права Астраханского государственного университета Андрей Дегтерев. До перехода в конце нулевых на преподавательскую работу он возглавлял отдел по расследованию преступлений в сфере экономики и коррупции при УМВД Астраханской области и на практике досконально изучил все, связанное с браконьерством и осетровыми.
С ним согласна и Анастасия Харьковская. «Не все равно, в какой навеске выпускается рыбка. Существует государственный стандарт, который, как многие ГОСТы, разрабатывался в советские времена, когда еще не было столь плачевной ситуации с осетровыми. По нему малька осетровых надо выпускать с начала августа в навеске три грамма. А это такой малышок, которому всего три месяца, мягкий хрящевой организм, почти не умеющий питаться и никак не защищенный от хищников», — отмечает она.
В итоге, по словам Харьковской, «выживает порядка 15-20 процентов молоди, а по некоторым данным, даже всего 2-3 процента». Последнюю цифру назвала прессе по отношению к русскому осетру ведущий научный сотрудник ФГУП «Каспийский НИИ рыбного хозяйства» Раиса Ходоревская, добавив, что для белуги этот показатель менее 0,1 процента. К тому же, утверждает Дегтерев, цифры выпускаемых мальков зачастую завышаются рыбоводными предприятиями, чтобы за счет приписок «осваивать» государственные субсидии на эти цели. Бывший глава отдела по расследованию преступлений в сфере экономики и коррупции УМВД Астраханской области заявил журналистам: «Долю приписок сложно подсчитать, но некоторые факты говорят о том, что масштабы мошенничества исчисляются миллионами долларов».
Что это означает для рядового жителя нашей страны, на Новый год регулярно приценивающегося к баночкам с черной икрой, которых в магазинах становится не меньше, а, наоборот, даже больше?
Разница в качестве икры. «Раньше вся черная икра — легально добытая или браконьерская — была "поротая", то есть ее доставали, вспарывая, из рыбы, — поясняет замначальника отдела по охране рыбных запасов Управления экономической безопасности УМВД Астраханской области Михаил Шевяков. — Эта икра полностью проходила процесс созревания в организме животного, та самая, знаменитая русская икра, которая ценилась на царских столах и за границей». А в случае аквакультуры (разведение и выращивание водных организмов в естественных и искусственных водоемах либо на специально созданных морских плантациях — прим. "Ленты.ру") икра из рыбы в прямом смысле слова выдаивается. Несмотря на красивые названия, под которыми она продается, эта икра никакого отношения к астраханским деликатесам не имеет.
«Это не сравнимые продукты по своему качеству, ведь аквакультуру кормят комбикормом, ей добавляют химические составы, провоцируют гормонами и всем прочим постоянно производить икру, чего в природе не происходит. К тому же, многие из рыбохозяйств разводят в основном не русского, а итальянского (адриатического) осетра, что гораздо выгоднее, а это разные виды, легко различимые даже визуально», — подчеркивает Шевяков.
О том же, дипломатично не упоминая напрямую российских производителей, говорит и Харьковская. «Многие осетровые хозяйства, например, в Европе, содержат рыбу в постоянно теплой воде, стимулируя ее созревать чаще, кормят ее биокормом на основе растительного белка, что влияет на качество. Мясо становится более рыхлым, слоистым, менее упругим. А ведь когда речь идет об икре, надо покупать хороший корм, чтобы получать тот самый знаменитый продукт с ореховым оттенком, с плотной икринкой, которая при вскрытии банки будет иметь стабильное зеркало и не будет рассыпаться», — объясняет она.
О том же свидетельствует и сравнение цен. «Поротая» белужья икра — самая ценная и статусная, прежде всего благодаря размеру икринок — стоит на «черном» и «белом» рынке от 90 до 100 тысяч рублей за один килограмм. «Поротая» икра осетра и стерляди, соответствующая советскому ГОСТу (указывается на крышке банки), дешевле. Скажем, стограммовая баночка последней стоит в фирменных магазинах 3,6 тысяч рублей.
В несколько раз дешевле «доеная» икра аквакультуры, сертифицируемая уже по техническим условиям (ТУ — обозначается на банках). А еще дешевле, как говорит Андрей Дегтерев, подделка, часто маскирующаяся под известные ранее бренды давно уже не действующих астраханских предприятий.
Признавая проблему исчезновения осетровых, в Министерстве сельского хозяйства и рыбной промышленности Астраханской области считают ее весьма далекой от их возможностей и компетенции. Как заявил на встрече в ведомстве столичным журналистам замминистра Юрий Тужилкин, дело в нехватке воды в Волге, то ли от отсутствия дождей, то ли от водохранилищ, перегородивших реку в советское время.
Однако непонятно, как же объяснить высочайшие уловы осетровых, например, в 1980-е годы, когда, по словам того же Шевякова, «осетр шел так, что его не успевали перерабатывать».
Из слов Юрия Тужилкина можно понять, что решение вопроса он видит в том, чтобы избавиться от водохранилищ, расположенных по реке выше Астраханской области. «Я вам скажу с уверенностью, — сообщил чиновник журналистам, — что производимая на гидроэлектростанциях энергия дешевая. Но она некачественная! Ее частота не соответствует требованиям, компенсация этой частоты происходит за счет атомных электростанций. Наверное, можно пожертвовать гидроэлектростанциями, энергии сегодня в стране достаточно. То, что природа с небес дала (вода от дождей в верховьях Волги — прим. «Ленты.ру»), должно идти беспрепятственно».
Ситуация настолько серьезная, что, по словам Андрея Дегтерева, при нынешнем положении дел осетровые могут вымереть как вид в Каспии уже в ближайшие десять-двадцать лет.
Владислав Мальцев,
lenta.ru
