С момента ареста Михаила Столярова прошло более двух лет. Практически с самого начала этой истории я писал о том, что вся эта затея с показательной поркой не достигнет той заявленной грозной планки, которая действительно была задрана довольно высоко. Мои прогнозы тогда по Мише «Крематорию» ограничивались тремя с половиною годами реального заключения с погрешностью в сторону увеличения максимум на полгода.
Рассуждал я примерно следующим образом: от изначального приговора суда низшей инстанции на различных этапах обжалования будут «отлетать» так или иначе годы или месяцы от назначенного наказания. При этом процесс обжалования с постепенным пошаговым прохождением всех инстанций вплоть до коллегии судей по уголовным делам Верховного суда занимает продолжительное время, а спешить всё одно некуда. То есть можно спокойно мотивировать свою позицию, найти несостыковки и изъяны в первоначальном приговоре, в решениях вышестоящих инстанций и выходить к Верховному суду с довольно крепкой позицией.
Самому Столярову терять нечего, то есть ситуация, при которой его могут приговорить к более жёсткому наказанию, чем сейчас, стремится к нулю. То есть это такая игра в одни ворота, которые, если удастся пробить, снимают с осужденного либо часть срока, либо часть штрафа, либо вообще возможен вариант, при котором дело смогут отправить на пересмотр сразу в суд первой инстанции. Например, согласно вновь открывшимся обстоятельствам. К таковым могут быть причислены видеозаписи, сделанные сотрудниками ресторана или случайными свидетелями, оказавшимися в тот злополучный для «Крематория» день в самом ресторане, либо в непосредственной близости от него.
Но такое развитие маловероятно, потому как никакого пересмотра дела по существу не будет и всё сведётся к тому, чтобы максимально свести наказание к минимуму. Однако тут существует ряд из нескольких интересных моментов. Во-первых, Столяров не признал вину. Во-вторых, непризнание вины не является препятствием для прохождения процедуры условно-досрочного освобождения. И, наконец, в-третьих, экс-мэр может написать заявление о признании вины уже находясь в заключении. Если он пойдёт на это, суд при рассмотрении прошения об УДО либо скажет, что подсудимый признал вину, либо просто умолчит факт отказа в признании оной на основном процессе. Да-да, не удивляйтесь: цель тюрьмы именно что в перевоспитании человека и вот этот рычажок он тоже использует повсеместно.
Сейчас группа поддержки, изучив все материалы дела и приговор, подготовили, я уверен, мощную надзорную жалобу. Они могли бы это сделать и много раньше, но тогда это было тактически верным, однако стратегически в корне неправильным. Выждав некоторое время, они сделали так, что про Столярова забыли, а теперь вот вспомнили, и общество вспомнило Мишу, который сидит уже вроде как уже очень и очень давно. И у людей уже нет такой к нему антипатии с одной стороны, а с другой – вроде как и жалость появляется какая-то. Она ещё не вполне объяснимая, но в том-то и красота момента: к моменту подхода послаблений Михаил отсидит уже три года и пойдёт на четвёртый. Дальше мы увидим дряхлеющего старика, ценой неимоверных усилий над собой сделавшего всё возможное в колонии, чтобы исправиться и встать твёрдо на пусть исправления и в дальнейшем. Все понимают, что штраф в десятки миллионов рублей никто никогда здесь платить не будет в принципе, если это только не Сердюкова-Васильева.
Сейчас у адвокатов задача в том, чтобы сократить основное наказание ещё на год минимум. Это необходимо сделать для того, чтобы Столяров смог попасть во временные рамки, которые дадут возможность перейти из разряда заключённых в лагере общего режима на заключённого колонии-поселения. Это уже совершенно иной режим, который во времена Миши «Крематория», в светлые деньки его молодости называли «химией». А на «химии» нет ни вышек с автоматчиками, ни такого ограничения в передвижении, как это существует на общем, строгих и особом режимах. А за послабление режима Михаилу в дальнейшем автоматом пойдут на встречу и учтут его старания, то есть отпустят на УДО.
Его же в Москву возили не для следственных действий, а больше для того, чтобы показать широкой публике, как у нас борются с коррупцией. Чиновников приструнить, народ порадовать. Приструнили, порадовали, на этом, собственно, всё. В этом ноябре будет три года с момента чаепития с последующими обнимашками столба у «биржи труда». Если до этого времени сторона защиты Миши «Крематория» сможет прыгнуть выше и снизить наказание до шести лет с отбыванием наказания в колонии общего режима, то в декабре его отпустят уже условно-досрочно. Однако же с первого раза Столярова отпустят навряд ли, поэтому это случится ближе к лету уже следующего года. При условии, что ему ничего не снизят и не смягчат, даже режим оставят прежним и не выпустят в колонию-поселение, он подаст на УДО и выйдет опять же перед самым новым 2018 годом, то есть в конце декабря года 2017.
Пока всё идёт точно согласно моим прогнозам. Вот я их уточнил, а про сбывшиеся напомнил. Моё отношение к этому всему простое: отпустить подметать Астрахань и вымывать Астрахань, собирать мусор. Высаживать деревья и поливать их. В общем, заниматься прямыми мэрскими обязанностями, учитывая, правда, что подчинённый лишь один и это у него будет он сам. Ещё пусть на свои средства построит храм, который он хотел помочь построить. Ну и самолично помогать юным футболистам, ведь он-де взятку брал, чтобы помочь детскому футболу. Ну вот пусть ходит с тряпками, лужи в вёдра собирает, пусть помогает и футболистам, и всем остальным избежать грязных и мокрых ног.
Тем временем злые языки утверждают, что Миша за забором в ус не дует и живёт, как сыр в масле. Честно говоря, иного я и не ожидал.
Ильдар Каратагандаев, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 3 (661)
