Статистики судебной справедливости нет, но есть вполне осознанное ощущение автора, опирающееся на личные впечатления, что у нас в суды по гражданским делам в качестве истцов обращаются чаще всего люди со знаком минус, выбирая ответчиками людей со знаком плюс. Есть такое мнение, что в судах по уголовным делам больше всего сроков получают маленькие люди, на самом деле не представляющие никакой реальной угрозы для общества ни по масштабам, ни по направленности своих преступлений. И ещё – понятие «Правосудие» редко когд имеет отношение к местному судопроизводству.
Вот пример: женщина-инвалид третей группы приговором Ленинского райсуда Астрахани от 25 мая прошлого года признана виновной в незаконном сбыте наркотиков и «влепили» девять лет. В довершении всего ей отменили отсрочку отбывания наказания по приговору всё того же райсуда десятилетней давности. По совокупности приговоров окончательное наказание инвалиду, не имеющему возможности передвигаться самостоятельно, назначено в виде 11 лет лишения свободы.
По обвинению в наркосделке на сумму 500 рублей инвалиду дали 11 лет колонии.
В Ульяновске поставщику героина Хуршеду Раджабову, у которого при обыске изъяли 600 грамм героина, райсуд «впаял» всего шесть лет…
600 грамм героина тянет на миллионы рублей.
Неужели инвалид опаснее для общества, чем поставщик?
Наша героиня – Юлия Петрова.
Её обвинили в том, что 24 декабря 2014 года она передала наркотик потребителю. Но задержание произошло только через полгода.
Петрова – инвалид. Она не может самостоятельно передвигаться. Поэтому передавать товар по версии Ленинского райсуда ей помогала её знакомая Севостьянова.
Киселёв по версии суда – наркоман.
Возникает вполне уместный вопрос: а видели ли правоохранители Петрову в момент передачи? Вероятно, они и не видели её, потому что ничто не мешало бы им задержать инвалида…
Все обвинения в адрес Петровой держатся на показаниях так называемых свидетелей.
Суд поверил свидетелям со стороны обвинения, некоторые из которых находились на процессуальных и следственных действиях в состоянии опьянения, даже в суд давать показания в отношении Петровой пришли в пьяном виде. Один из свидетелей обвинения – сотрудник органов, который производил оперативно-розыскное мероприятие (ОРМ) «Наблюдение» (иных оперативно-розыскных мероприятий просто не было). В настоящее время он осужден по ряду статей УК РФ (в т.ч. за злоупотребление должностными полномочиями и грабёж) и отбывает наказание, находясь в местах не столь отдалённых.
В итоге инвалида осудили на основании показаний двух наркоманов и трех оперов.
В роковой день продажи наркотика Киселёв по телефону общался с Петровой, но в прослушке разговора ясно: ни прямо, ни завуалировано о наркотиках они не говорили, а находящиеся в деле протоколы прослушки не соответствуют по содержанию тем аудиофайлам прослушки.
Севостьянова в суде показала, что первоначальные показания она дала, когда находилась в состоянии наркотического опьянения под действием наркотика, которые ей дал правоохранитель, который к тому же являлся свидетелем по уголовному делу – и, значит, заинтересованным лицом. Протрезвев, Севостьянова дала другие, объективные показания, но положены в основу обвинения были именно первые её показания.
Показания оперов были не менее неубедительны: они путались при рассказе об обстоятельствах дела; достоверно не видели, что именно передавали друг другу Севостьянова и Киселёв; не представили ни одного достоверного доказательства причастности Петровой к совершению преступления по сбыту наркоты, а проверочной закупки и вовсе не провели.
А другая свидетельница и вовсе меняла свои показания, данные ею на стадии предварительного расследовании и в суде, с точностью «до наоборот».
В решении же суда мы читаем: «Виновность Петровой подтверждается и другими, имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами, достоверность которых не вызывает сомнений».
Петрова не согласилась с приговором Ленинского райсуда Астрахани и обратилась с апелляцией в судебную коллегию по уголовным делам Астраханского облсуда. Та своим определением от 28 июня минувшего года приговор райсуда оставила без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Суд апелляционной инстанции не дал правильной и всесторонней оценки выводам суда первой инстанции, тем самым нарушил императивные положения уголовно-процессуального закона об оценке доказательств с позиции их относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – достаточности для обвинения Петровой в совершении тяжкого преступления.
Защита ходатайствовала об истребовании журналов и документов правоохранителей, дабы установить ряд обстоятельств, имеющих самое прямое отношение к проверке законности соблюдения положений закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Однако защите и в этом ходатайстве было отказано.
Защита ходатайствовала перед судом об истребовании детализации телефонных соединений и билинга телефонных номеров, принадлежавших трём операм, принимавших участие в проведении ОРМ 24 декабря 2014 года, поскольку у защиты возникли большие сомнения в самом факте проведения ОРМ «Наблюдение» в тот день. Ходатайство удовлетворено не было.
Подсудимая Петрова просила проверить её показания на полиграфе (детектор лжи), однако суд отказал ей и в этом.
Ст. 16 УПК РФ гласит, что «подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя». Но закон для астраханских судей в отдельных случаях не писан.
Если подойти к оценке доказательств объективно, внимательно и ответственно, то не остается сомнений (наоборот становится очевидным), что доказательств, свидетельствующих о виновности Петровой нет. Ни суд первой инстанции, ни вышестоящий суд не усмотрели данного очевидного обстоятельства. А ведь именно в суд обращаются, как в последнюю инстанцию, за справедливой и законной защитой.
Петрову сначала незаконно заключили под стражу, а затем осудили. Суды не стали устанавливать те обстоятельства, которые на самом деле имели место в действительности. Суды не стал устанавливать объективную истину. Они самоустранились от этого, оставив обвиняемую один на один перед обвинением, которые заинтересовано только в высоком показателе раскрываемости преступлений, а не в истине.
Справедливости в лице астраханского правосудия Петрова не увидела, а защита её адвоката всячески пресекалась, как только заявлялись обоснованные ходатайства, направленные или на добычу оправдательных доказательств, или на изобличение противозаконной деятельности правоохранителей.
Петрова инвалид. У нее имеется ряд тяжёлых заболеваний, которые практически не поддаются лечению.
Судебные органы обвинили в совершении тяжкого уголовного деяния не только человека невиновного, но и тяжело больного.
Петрова нуждается в посторонней помощи и в уходе, самостоятельно передвигаться не может.
По человеческим и юридическим понятиям Юлия Петрова не должна и не может находиться в местах заключения.
Человек нуждается в помощи.
Верим, что все честные и неравнодушные граждане, имеющие возможность разобраться в тонкостях астраханского судопроизводства, не оставят человека в беде.
AST-NEWS.ru
Вот пример: женщина-инвалид третей группы приговором Ленинского райсуда Астрахани от 25 мая прошлого года признана виновной в незаконном сбыте наркотиков и «влепили» девять лет. В довершении всего ей отменили отсрочку отбывания наказания по приговору всё того же райсуда десятилетней давности. По совокупности приговоров окончательное наказание инвалиду, не имеющему возможности передвигаться самостоятельно, назначено в виде 11 лет лишения свободы.
По обвинению в наркосделке на сумму 500 рублей инвалиду дали 11 лет колонии.
Сколько же тогда получают крупные поставщики наркотиков? Им, вероятно, дают пожизненные сроки?А вот и нет.
В Ульяновске поставщику героина Хуршеду Раджабову, у которого при обыске изъяли 600 грамм героина, райсуд «впаял» всего шесть лет…
600 грамм героина тянет на миллионы рублей.
Неужели инвалид опаснее для общества, чем поставщик?
Наша героиня – Юлия Петрова.
Её обвинили в том, что 24 декабря 2014 года она передала наркотик потребителю. Но задержание произошло только через полгода.
Петрова – инвалид. Она не может самостоятельно передвигаться. Поэтому передавать товар по версии Ленинского райсуда ей помогала её знакомая Севостьянова.
Киселёв по версии суда – наркоман.
Возникает вполне уместный вопрос: а видели ли правоохранители Петрову в момент передачи? Вероятно, они и не видели её, потому что ничто не мешало бы им задержать инвалида…
Все обвинения в адрес Петровой держатся на показаниях так называемых свидетелей.
Суд поверил свидетелям со стороны обвинения, некоторые из которых находились на процессуальных и следственных действиях в состоянии опьянения, даже в суд давать показания в отношении Петровой пришли в пьяном виде. Один из свидетелей обвинения – сотрудник органов, который производил оперативно-розыскное мероприятие (ОРМ) «Наблюдение» (иных оперативно-розыскных мероприятий просто не было). В настоящее время он осужден по ряду статей УК РФ (в т.ч. за злоупотребление должностными полномочиями и грабёж) и отбывает наказание, находясь в местах не столь отдалённых.
В итоге инвалида осудили на основании показаний двух наркоманов и трех оперов.
Одним из главных доказательств виновности Петровой явились показания наркомана Киселёва. Он был непоследователен в своих показаниях, в ходе стадии предварительного расследования трижды без видимых объективных причин менял свои показания.Его показания о том, что он договаривался с Петровой о сбыте ему наркоты, не подтверждены никакими доказательствами.
В роковой день продажи наркотика Киселёв по телефону общался с Петровой, но в прослушке разговора ясно: ни прямо, ни завуалировано о наркотиках они не говорили, а находящиеся в деле протоколы прослушки не соответствуют по содержанию тем аудиофайлам прослушки.
Севостьянова в суде показала, что первоначальные показания она дала, когда находилась в состоянии наркотического опьянения под действием наркотика, которые ей дал правоохранитель, который к тому же являлся свидетелем по уголовному делу – и, значит, заинтересованным лицом. Протрезвев, Севостьянова дала другие, объективные показания, но положены в основу обвинения были именно первые её показания.
Показания оперов были не менее неубедительны: они путались при рассказе об обстоятельствах дела; достоверно не видели, что именно передавали друг другу Севостьянова и Киселёв; не представили ни одного достоверного доказательства причастности Петровой к совершению преступления по сбыту наркоты, а проверочной закупки и вовсе не провели.
А другая свидетельница и вовсе меняла свои показания, данные ею на стадии предварительного расследовании и в суде, с точностью «до наоборот».
В решении же суда мы читаем: «Виновность Петровой подтверждается и другими, имеющимися в деле и приведенными в приговоре доказательствами, достоверность которых не вызывает сомнений».
Петрова не согласилась с приговором Ленинского райсуда Астрахани и обратилась с апелляцией в судебную коллегию по уголовным делам Астраханского облсуда. Та своим определением от 28 июня минувшего года приговор райсуда оставила без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.
Суд апелляционной инстанции не дал правильной и всесторонней оценки выводам суда первой инстанции, тем самым нарушил императивные положения уголовно-процессуального закона об оценке доказательств с позиции их относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – достаточности для обвинения Петровой в совершении тяжкого преступления.
Защита в судебном заседании в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, заявляла ряд ходатайств, удовлетворив которые защита добыла бы доказательства, оправдывающие Петрову.Защита просила провести на месте совершения инкриминируемого преступления выездное судебное заседание с участием всех заинтересованных лиц с целью проверки обстоятельств, произошедших в тот роковой день. Суд отказал.
Защита ходатайствовала об истребовании журналов и документов правоохранителей, дабы установить ряд обстоятельств, имеющих самое прямое отношение к проверке законности соблюдения положений закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Однако защите и в этом ходатайстве было отказано.
Защита ходатайствовала перед судом об истребовании детализации телефонных соединений и билинга телефонных номеров, принадлежавших трём операм, принимавших участие в проведении ОРМ 24 декабря 2014 года, поскольку у защиты возникли большие сомнения в самом факте проведения ОРМ «Наблюдение» в тот день. Ходатайство удовлетворено не было.
Подсудимая Петрова просила проверить её показания на полиграфе (детектор лжи), однако суд отказал ей и в этом.
Ст. 16 УПК РФ гласит, что «подозреваемому и обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое они могут осуществлять лично либо с помощью защитника и (или) законного представителя». Но закон для астраханских судей в отдельных случаях не писан.
Если подойти к оценке доказательств объективно, внимательно и ответственно, то не остается сомнений (наоборот становится очевидным), что доказательств, свидетельствующих о виновности Петровой нет. Ни суд первой инстанции, ни вышестоящий суд не усмотрели данного очевидного обстоятельства. А ведь именно в суд обращаются, как в последнюю инстанцию, за справедливой и законной защитой.
Петрову сначала незаконно заключили под стражу, а затем осудили. Суды не стали устанавливать те обстоятельства, которые на самом деле имели место в действительности. Суды не стал устанавливать объективную истину. Они самоустранились от этого, оставив обвиняемую один на один перед обвинением, которые заинтересовано только в высоком показателе раскрываемости преступлений, а не в истине.
Справедливости в лице астраханского правосудия Петрова не увидела, а защита её адвоката всячески пресекалась, как только заявлялись обоснованные ходатайства, направленные или на добычу оправдательных доказательств, или на изобличение противозаконной деятельности правоохранителей.
Петрова инвалид. У нее имеется ряд тяжёлых заболеваний, которые практически не поддаются лечению.
Судебные органы обвинили в совершении тяжкого уголовного деяния не только человека невиновного, но и тяжело больного.
Петрова нуждается в посторонней помощи и в уходе, самостоятельно передвигаться не может.
По человеческим и юридическим понятиям Юлия Петрова не должна и не может находиться в местах заключения.
Человек нуждается в помощи.
Верим, что все честные и неравнодушные граждане, имеющие возможность разобраться в тонкостях астраханского судопроизводства, не оставят человека в беде.
Сергей Воронов, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», №13 (723), 2017 г.
