«Он не подлец, он, знаете, как в некоторых кругах говорят, терпила».
В. В. Путин, 14 сентября 2011 г., Москва, штаб-квартира «Общероссийского народного фронта».
Почти четыре года назад в Наримановском районном суде был оглашён приговор по уголовному делу № 1-183/2011 г. Дело оказалось незаурядным – и не только из-за довольно редко применяемой статьи Уголовного кодекса, по которой было оно возбуждено (п. 2 ст.318 – «Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей»). Немалый интерес вызвали и его фигуранты: глава Наримановского района Нурлан Кандыков – в роли потерпевшего (или, на полицейском жаргоне, «терпилы») и депутат совета того же района, один из крупнейших наримановских фермеров Арслан Исаев.
Увы, столь редкий судебный процесс был не в полной мере освещён местной прессой. Сегодня «Факт и компромат» решил исправить этот недочёт и познакомить своих уважаемых читателей со всеми скандальными и неоднозначными подробностями инцидента, произошедшего между представителями двух ветвей власти в приграничном к областному центру району нашего астраханского края.
Мозг всё же пострадал
Исаева судила, как в «старые, добрые времена», самая настоящая тройка судей – Тризно, Усманов и Губина. Вот что установила сия «тройка удалая» (здесь и далее цитаты из приговора суда): «Имея умысел на применение насилия в отношении Кандыкова, являющегося представителем власти, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, из недовольства инициированием Кандыковым, как представителем местной власти, судебного разбирательства в апелляционном суде системы арбитражных судов по поводу изъятия из владения Исаева в пользу муниципального образования земельного участка, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, Исаев нанёс один удар кулаком правой руки в лицо Кандыкова. Последний, во избежание дальнейшего причинения ему телесных повреждений, зашёл в здание администрации, а Исаев, желая продолжить избиение, проследовал за ним в кабинет администрации. Там он прижал Кандыкова к стене и нанес последнему кулаками обеих рук не менее четырёх ударов в голову. Своими действиями Исаев причинил Кандыкову телесные повреждения в виде кровоподтека груди справа, не повлекшего вреда здоровью, закрытой черепно-мозговой травмы – сотрясения головного мозга, подкожных гематом теменной и правой височной области, левой ушной раковины, кровоизлияния под слизистую верхней губы слева, что соответствует легкому вреду здоровью, то есть применил насилие, опасное для здоровья Кандыкова».
Может быть, все беды, которые преследуют несчастных жителей Наримановского района – суть последствия сотрясения кандыковского мозга? Может быть, Кандыкову следует пройти экспертизу на предмет каких-нибудь необратимых заболеваний черепной коробки и, в случае обнаружения таковых, оставить, наконец, кресло районного главы?
Как оно было
Исаев вину не признал. По его словам, он приехал в райадминистрацию, где увидел зама Кандыкова, у которого фермер спросил, почему тот распространяет про него слухи оскорбительного характера. Чиновник посоветовал ему спросить об этом лично у главы.
Исаев зашёл в приёмную и стал ждать, когда Кандыков соблагоизволит его принять. Дождался. Зайдя к главе в кабинет, фермер повторил свой вопрос – почему Нурлан Маянович распространяет про него оскорбительные слухи. Никакого недовольства по поводу подачи райадминистрацией жалобы на решение арбитражного суда, касающегося его земельного участка, он не высказывал. Дело в том, что Кандыков решил отнять у Исаева его землю (которую прошлое руководство райадминистрации отдало в собственность), фермер подал в арбитраж и выиграл. Кандыков решил решение обжаловать, но проиграл и в апелляционной инстанции.
В общем, Кандыков предложил выйти депутату на улицу и поговорить там. На улице они продолжили беседу, и фермер почувствовал от главы запах алкоголя. Вместе с Кандыковым они зашли обратно в администрацию и прошли в кабинет замглавы. Там Кандыков внезапно стал бить его руками по лицу, ударил головой в переносицу, его заместитель при этом держал фермера за руки. А когда отпустил, Кандыков, стоя сзади, схватил Исаева за шею сложенными в замок руками. Депутат сопротивлялся и мог затылком ударить Кандыкова в лицо – на это указывает наличие крови на спине куртки Исаева.
Потом, когда освободился от захвата, он оттолкнул главу от себя. Последний стал звонить в полицию и в больницу, Исаев же просил никуда не звонить, он хотел сам уладить конфликт и не придавать этому огласки. Он забрал у Кандыкова телефон и положил на стол. Тогда хозяин кабинета стал звонить со своего сотового телефона в полицию и больницу. При выходе из кабинета Исаев заметил своего бухгалтера; в это время Кандыков крикнул ему вслед: «Иди сюда, герой!». Исаев вернулся в кабинет, походил по нему, видел, как Кандыков со своим подчинённым пытались вызвать полицию и скорую медицинскую помощь, а затем снова ушёл.
Ему стало плохо и, не дождавшись приезда сотрудников полиции, он поехал со своим бухгалтером домой. Когда приехал, его тошнило, сильно болела голова. Исаеву вызвали скорую помощь и забрали в больницу, где он находился на лечении по поводу сотрясения и ушиба головного мозга. В тот же вечер его брат отвёз в полицию заявление о привлечении Кандыкова к уголовной ответственности за нанесение телесных повреждений. Позднее он общался с присутствовавшим при драке чиновником райадминистрации: последний сказал, что дать правдивые показания не может, так как Кандыков является его начальником.
Так говорил терпила
Районный суд, разумеется, Исаеву не поверил, приняв сторону главы района. Показания последнего «тройка удалая» посчитала «прямым доказательством вины подсудимого».
В интерпретации терпилы инцидент произошёл так. Он приехал в райадминистрацию, провёл совещание, после чего увидел в приёмной Исаева. Пригласил его к себе, тот прошёл и стал высказывать претензии к его служебной деятельности в части повышения арендных ставок на землю, земельного участка на территории и пересчёта поголовья скота, сказал, что «завалит». В ответ на это Кандыков попросил Исаева выйти из кабинета, что тот и сделал. Был конец рабочего дня, и глава стал собираться домой. Выйдя из кабинета, он вновь увидел в приёмной Исаева, который последовал за ним на улицу. Фермер предложил ему отойти в сторонку. Не ожидая ничего плохого, он согласился, и они прошли в сторону берега, где Исаев правой рукой ударил его в область уха, угрожая при этом физической расправой. Он хотел укрыться от Исаева, поэтому вернулся в администрацию и зашёл в кабинет своего зама, который уступил главе своё кресло. Зашедший следом Исаев подошёл и без слов ударил рукой в область носа, отчего у Кандыкова упали на пол очки, а из носа потекла кровь. После этого Исаев схватил его за грудки и прижал к стене: глава пытался сопротивляться и тоже схватил его за одежду. Присутствовавший чиновник пытался их разнять, но Исаев, несмотря на это, продолжал наносить ему удары свободной рукой по лицу – всего нанёс не менее четырёх ударов в область виска и уха, после чего они расцепились. Кандыков просил своего зама вызвать полицию, но тот не дозвонился. Исаев снова попытался ударить его, тогда он обхватил его голову своей рукой – локтевым захватом, и стал удерживать, но как только Исаев попросил, он отпустил его. Затем он взял бумагу и стал вытирать кровь с носа, одновременно пытаясь с сотового телефона дозвониться до начальника РОВД. Когда он обходил стол, Исаев выбил сотовый телефон из его руки и нанёс один сильный удар рукой в область губы, оттуда пошла кровь. Глава попросил подчинённого закрыть дверь, что тот и сделал, но Исаев попросил его выпустить и ушёл. Через несколько секунд Исаев вернулся и сказал «Ударить тебя ещё?!», после чего снова ушёл.
Потом приехали сотрудники правоохранительных органов и бригада скорой медицинской помощи. Кандыков присутствовал при начале осмотра места происшествия, но отчего-то не запомнил, где подписывал соответствующий протокол.
Его зам – самых честных правил!
Зам Кандыкова, разумеется, давал показания в пользу своего начальника. Дескать, вечером к нему зашли Кандыков с Исаевым: последний ударил Кандыкова рукой в нос, отчего у того слетели на пол очки. После фермер схватил главу за грудки – то же сделал и Нурлан Маянович. Зам их разнимал, но Исаев продолжал бить Кандыкова по голове, а затем отпустил. При этом избитый Кандыков, без очков, каким-то образом сумел схватить Исаева согнутой в локте рукой за голову, а потом, когда зам закрыл в кабинете дверь, согласился выпустить Исаева по первой же его просьбе. Кровь Кандыков вытирал листком бумаги (теперь, наверное, носит с собой для таких случаев платок или салфетки). Кстати, когда Исаев вернулся, он сказал Кандыкову «Может, тебя еще ударить?! Ты не мужик!» (последнюю фразу глава на допросе скромно не озвучил).
По данному уголовному делу, уверял зам, он дал правдивые показания и никому не говорил, что вынужден оговорить Исаева, поскольку потерпевший его начальник. И никаких телесных повреждений у Исаева после конфликта не было, и Кандыков Исаева не бил и не душил, лишь удерживал за голову, чтобы тот прекратил наносить удары.
К делу привлекли ещё несколько зависимых от Кандыкова свидетелей: например, ещё двух его замов, секретаршу, вахтёршу, а также водителя райадминистрации. К примеру, последний не заметил никаких телесных повреждений у Исаева – хотя какие могут быть видимые телесные повреждения при сотрясении и ушибе головного мозга? «У суда нет оснований не доверять показаниям этих лиц и считать их оговором подсудимого, поскольку они последовательны и полностью согласуются между собой и с другими доказательствами по делу» – и всё тут!
Один из замов рассказал, что после встречи с Исаевым Кандыкова «трясло» (вот кто настоящий «герой»!), а кровь была на стенах и на полу. Прям фильм ужасов – «Пила» отдыхает!
Эксперт - это звучит гордо!
Разумеется, на помощь пришли и очень честные, крайне правдивые, до неприличия независимые и неподкупные – в общем, практически святые эксперты. Итак, согласно заключению психологической судебной экспертизы, в видеозаписи следственного действия – допроса терпилы Кандыкова, при получении от того показаний «не имеется психологических признаков оказываемого на него давления, внушения, принуждения, а также признаков иного воздействия, которое могло снизить способность терпилы добровольно сообщать сведения, по которым производилось следственное действие. В речевом поведении Кандыкова при проведении следственного действия с использованием видеозаписи не имеется психологических признаков заученности текста, фантазирования, конструирования ложных сообщений и скрываемых обстоятельств». Но вот беда: «в ходе психофизиологического исследования не представилась возможность установить, наносил ли сам Кандыков удары Исаеву в момент возникновения между ними конфликта вследствие неопределенности полученных результатов». Как говорится, и на старуху бывает проруха!
Из протокола осмотра места происшествия: «На столе в кабинете обнаружены очки со следами деформации, полотенце с пятнами вещества бурого цвета, три листа бумаги с пятнами бурого цвета. На спинке стула находится куртка черного цвета с загрязнениями побелкой в области правой лопатки и плеча. Западная стена кабинета оклеена бумажными обоями, на которых обнаружены следы вещества бурого цвета в виде брызг и мазков. На полу также обнаружена оптическая линза от очков, следы вещества бурого цвета в виде капель, фрагмент линолеума с группой капель бурого цвета».
Травма районного головы
В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, Кандыкову были причинены телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма – сотрясение головного мозга, подкожные гематомы теменной и правой височной областей, левой ушной раковины, кровоизлияние под слизистую верхней губы слева; кровоподтёк груди справа. Эти телесные повреждения не опасны для жизни, причинены твёрдыми тупыми предметами (предметом) незадолго до обращения райголовы за медицинской помощью в больницу. Закрытая черепно-мозговая травма с сотрясением головного мозга, подкожными гематомами теменной и правой височной областей, левой ушной раковины, кровоизлиянием под слизистую верхней губы слева, влечёт расстройство здоровья продолжительностью не свыше 21 дня и соответствует легкому вреду здоровью, указали судмедэксперты. Кровоподтёки груди справа расцениваются как не повлекшие вред здоровью.
«Характер, численность и локализация телесных повреждений Кандыкова, а также повреждения на рубашке Исаева (оторван карман и пуговицы), наличие на его куртке крови потерпевшего, соответствуют показаниям Кандыкова и его зама о применении Исаевым насилия, а также свидетельствуют о том, что эти телесные повреждения не могли быть причинены Исаевым по неосторожности».
Кстати, судмедэкспертиза была проведена Кандыковым отчего-то спустя лишь неделю после происшествия.
Непомнящий следователь
Интересные показания дал свидетель, бывший в тот день дежурным следователем: он выезжал на место происшествия по сообщению о причинении главе администрации района Кандыкову телесных повреждений, проводил осмотр места происшествия и составлял соответствующий протокол. Но вот, блин: точную дату и время составления протокола следователь не помнит, присутствовал ли Кандыков до конца следственного действия (осмотра места происшествия), тоже не помнит. А впоследствии уголовное дело у него из производства было изъято, по какой причине, ему не известно.
Двое понятых, участвовавших в осмотре места происшествия, тоже не помнят, когда Кандыков подписывал протокол осмотра – хотя присутствовали на следственном действии от начала до конца и читали протокол, перед тем, как его подписать.
Кроме этой непонятной забывчивости, в деле было и несколько несостыковок. Например, следователь в своём рапорте об обнаружении признаков преступления указал время поступления к нему сообщения о преступлении – 17 ч. 30 мин., хотя произошло всё с 17:50 до 18:10, когда произошедшем поступило сообщение в отдел полиции, после чего оно было передано следователю.
Врач скорой медпомощи заявила, что Кандыкову был поставлен диагноз – ушиб правой почки. А в рапорте оперативного дежурного отдела полиции было указано, что Кандыков обратился с диагнозом – «ушиб левой почки».
Как рыбы об лёд
Судом также исследованы показания свидетелей защиты.
Брат Исаева заявил, что, когда он узнал по телефону от знакомой, что между его братом и Кандыковым что-то произошло, он поехал в райадминистрацию и по пути встретил машину брата. У того были красные пятна по всему лицу, царапина на левой щеке и покраснения в области шеи, а сам он плохо себя чувствовал, поэтому брат решил сесть за руль его автомобиля сам. Исаев рассказал брату, что спросил у Кандыкова, почему тот распространяет о нем неприятные слухи. Кандыков предложил ему выйти на улицу, а потом позвал обратно в администрацию, где в кабинете своего зама нанёс ему несколько ударов. После брат Исаева поехал в следственный комитет с заявлением о привлечении Кандыкова к уголовной ответственности. Там он встретил замглавы райдадминистрации, в кабинете которого происходило избиение. Брат Исаева попросил его «рассказать правду», но тот ответил, что не желает зла Исаеву, но скажет, как нужно ему самому. Свидетелем этого разговора был ещё один гражданин, подтвердивший всё в суде.
Другой свидетель показал, что в его присутствии тот же замглавы говорил Исаеву, «что зря дал такие показания».
Но чрезвычайно независимый – в первую очередь, от главы Наримановского района – Наримановский районный суд не принял показания этих свидетелей и Исаева, что зам Кандыкова в их присутствии признавал недостоверность своих показаний, уличающих Исаева. Суд расценил эти показания как желание помочь подсудимому, который для одного из свидетелей является родным братом, а с остальными находится в дружеских отношениях. А вот сомнений в достоверности показаний кандыковского зама у суда, конечно же, не возникает: они, понимаете ли, последовательны и полностью согласуются с другими доказательствами виновности Исаева, а бесспорных мотивов, по которым замглавы мог оговорить Исаева, суду не приведено!
Виновен – хоть лопни!
Другой свидетель в судебном заседании показал, что Кандыкова считает агрессивным человеком, желающим завладеть властью. Между ним и Кандыковым не раз возникали конфликтные ситуации, глава их провоцировал и даже пытался нанести ему телесные повреждения.
Свидетель – директор дома культуры заявила, что Исаев неоднократно оказывал им спонсорскую помощь, но когда она попросила опубликовать в районной газете благодарность, ей отказали. Когда она баллотировалась в депутаты райсовета, Кандыков сказал, что она должна снять свою кандидатуру, после чего она была вынуждена заявить самоотвод. После того, как она раздавала пенсионерам подарки, привезённые Исаевым, её вынудили уволиться по собственному желанию.
Ещё одна свидетельница заявила, что Кандыков на общих собраниях жителей допускал негативные высказывания о деятельности Исаева как депутата и предпринимателя.
Свидетель, работавший специалистом комитета имущественных отношений райадминистрации, заявил, что несколько раз готовил пакет документов на выкуп Исаевым земельного участка, но эти документы «не пускали в работу».
Свидетель – депутат райсовета заявил, что был очевидцем неуважительного отношения к Исаеву со стороны Кандыкова, поэтому советовал Исаеву не поддаваться на провокации.
Но в приговоре было отмечено: «каких-либо данных о том, что между Исаевым и Кандыковым имелись личные неприязненные отношения, и они обусловили конфликт, суду не представлено». В общем, «всесторонне и полно исследовав добытые доказательства, как каждое в отдельности, так и в их совокупности, сопоставив их между собой, суд приходит к выводу о доказанности вины Исаева».
«Именем Российской Федерации…»
Между тем, Исаев приехал в райадминистрацию со своей бухгалтершей для сдачи необходимых документов. Если бы Исаев хотел избить главу, зачем ему было брать с собой женщину? Бухгалтер показала на суде, что, сдав документы, она вышла на улицу и чуть позже увидела, как Кандыков и Исаев вместе вышли из здания администрации и, спокойно разговаривая, пошли в сторону реки, а затем вернулись обратно в администрацию. Через некоторое время она стала искать Исаева по администрации. Тот вышел из кабинета замглавы раздражённым и на лице были красные пятна. Исаев стал спускаться по лестнице, а из кабинета выглянул Кандыков и крикнул ему вслед: «Иди сюда, герой!» (что смахивает на как бы провокацию). При этом телесных повреждений она у Кандыкова не заметила. Исаев ещё раз зашел в кабинет замглавы, а когда вышел, они спустились к машине и уехали. По дороге Исаев сказал ей, что Кандыков ударил его первым, больше ничего не пояснял.
Сотрудник бригады скорой помощи заявил на суде, что он был вызван на дом к Исаеву для оказания медпомощи. Ему был поставлен диагноз: черепно-мозговая травма, симптоматическая артериальная гипертензия. Поскольку Исаев жаловался на кратковременную потерю сознания и сильную боль в области головы, он принял решение о госпитализации больного в больницу.
Но суд решил по-своему: показания перечисленных свидетелей и заключение судебно-медицинской экспертизы не могут свидетельствовать о том, что в ходе конфликта Кандыков причинил Исаеву закрытую черепно-мозговую травму – сотрясение головного мозга, кровоподтёки век обоих глаз, щёк, области носа. В общем, суд пришёл к выводу, что установленные у Исаева заключением судебно-медицинской экспертизы телесные повреждения не были причинены ему в ходе конфликта с Кандыковым. Закон – что дышло?..
В итоге Исаева признали виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 318 УК РФ и дали ему год условно. Необходимо отметить, что Кандыков посчитал, что Исаева не надо сажать. Хотя, возможно, это было не признаком джентльменства, но страхом перед Исаевым или его родственниками. Не заявил Кандыков и гражданского иска.
В то же время следственный комитет отказал депутату в возбуждении уголовного дела о привлечении Кандыкова и его зама «в связи с отсутствием событий преступлений и отсутствием в действиях указанных лиц составов преступлений». Да, закон – что дышло…
Подготовил И.Данилевский, астраханский областной общественно-политический еженедельник «Факт и компромат», № 36 (646)
