Не так давно прошел путь от рядового терпилы до верховного. Кто не в курсе, поясняю: это когда потерпевший преодолевает вместе со своей челобитной дорогу от районного суда до Верховного. Безобразный получился кульбит.

А дело, в общем-то, пустяковое, бытовое, хотя сегодня и распространенное. Одна негодяйка Б. заняла деньги в долг и решила их присвоить, воспользовавшись закорючкой в расписке, не там поставленной. Плёвое дело даже для молодого адвоката, установить истину и наказать мелкого преступника.

Воодушевленный своей правотой и подпитанный телевизором с его проницательными и внимательными анискиными в чёрных мантиях, решительно отправился в суд, представляя, как пригвожденная к позорному столбу мошенница будет лить слезы раскаяния и просить о пощаде.

…Заседание в Кировском районном суде откладывалось по причине отсутствия судьи. В узком, обшитом пластиком коридоре бывшего райкома КПСС, заполненного расстроенными и молчаливыми людьми, старающимися не смотреть друг на друга (наверное, терпилы и ответчики), царила напряженная тишина. С утомительными минутами ожидания нарастало волнение и стал уходить оптимизм. Через полчаса мимо пронеслась полная модная тётка с большим пакетом в руке, на ходу поздоровавшись, скрылась за нашей дверью. Странно, я видел её в первый раз в жизни. Когда, наконец, пригласили в зал судебных заседаний, увидел во второй – это была наша судья. Наша - не совсем точно, скорее моя, поскольку ответчица в суд не явилась.

Итак, комната судебных заседаний. Заходим, садимся. Встаём, садимся. Женщина в чёрном вдруг превратилась во что-то очень важное и неприступное. Сурово посмотрев на меня, она уткнулась в бумагу на столе и стала быстро говорить. В конце скороговорки я понял, что заседание откладывается из-за неявки ответчицы.

Так началось моё многомесячное скитание по Астраханскому судебному присутствию. Как на одно лицо (может, действительно подбирают) грозные, торопливые и безразличные тётки всегда спрашивали именно о том, что подробно написано в исковом заявлении и письменных доказательствах. Мне показалось, что «наши труды» никто даже не читает. Фамилия. Паспорт. Что просит. Всё. Догадку подтвердила одна из судей с птичьей фамилией, бросившая в сердцах: «Я что, должна всё это читать?». Судьи постоянно перебивали, если куда-то спешили или договаривались по телефону о каких-то окнах на какой-то даче во время судебного заседания или вообще уходили в себя.

В законе русским по белому прописано, что суд обязан заслушать объяснения сторон и третьих лиц и должен обеспечить явку ответчика. Должен, но получается, не обязан. Три раза откладывались судебные разбирательства (во всех судах) из-за неявки ответчика. Так и не дождались. Отличная лазейка для нечистых на руку, которой можно легко воспользоваться при молчаливом участии суда.

Вдруг, уже в конце процесса судья первой инстанции потребовала долговую расписку, подтверждающую получение денег уже ответчиком. Это был удар ниже пояса. Судья знала, что такая бумага осталась у мошенницы, которая в суд так и не явилась. А моя расписка оказалась не «той системы».

Когда я попросил исследовать другие письменные доказательства, заслушать свидетелей передачи денег, хмурая честь сильно разозлилась: «Вы меня будете учить?» - сказала она и закрыла хилую папку, прихлопнув процесс и мою надежду на справедливое разбирательство. Да что там, справедливое, просто обычное рассмотрение в рамках закона. Зачем нужен высокооплачиваемый судья, если так «исследовать» дело мог простой нотариус. Одно чувство, когда первые лица государства говорят о серьёзных недостатках в российской судебной системе. Другое - когда тебя лично прокрутит «басманное» правосудие.

Надежда вернулась, когда получил, наконец, вердикт районного суда. К моей досадной грубой опечатке (каюсь) в решение весело перекочевали три новые ошибки и одна несуразица в результативной части документа. По решению получилось, что не у меня заняли деньги, а я сам себе одолжил, а неуловимая мерзавка только свою подпись поставила. Абсурд предельной концентрации.

Не скрою, возликовало уязвленное самолюбие – когда увидел ляп в той официальной бумаге – это же железобетонное основание для отмены незаконного решения апелляционным судом. Я тогда еще не знал, что корпоративная солидарность в наших судах как любовь по расчёту, она не позволяет вышестоящему суду принимать решение, отменяющее предыдущее, что подтверждает мизерное количество отмененных приговоров. Нет, иногда это случается по громким процессам или по окрику сверху. Такое вот правосудие. Но этого я ещё не знал. Изготовил новый документ. Расписал до мельчайшей подробности все проколы райсуда и опять в дорогу.

Лето. Последний день августа. Областной суд – дворец из пластика, стекла и бетона. Третий этаж. В просторном фойе все места заняты. Стоим полчаса. Выкрикивают фамилию. Заходим.

Тут уже все почти знакомо и почти то же самое, только другие размеры и в трёх экземплярах. Та же суровость непроницаемых лиц, такие же вопросы, такое же «исследование доказательств и свидетельских показаний». Только в очень ускоренном варианте, похожем на профанацию. Конвейер правосудия.

Когда смотришь на стеклобетонные дворцы, выросшие среди унылых подкрашенных многоэтажных жилкоробок Астрахани, начинаешь размышлять о высоком. И низком. Ладно, у «Лукойла», «Газпрома» и всяких регионнефтегазов денег много: и на крутые зарплаты, и на помпезные резиденции. Но откуда дворцы у наших нищих пенсионных фондов и других расплодившихся бюджетных госконтор? На наши денежки строят, не спросив. Тот же областной суд. Для кого возвели шикарный дворец? Только для комфорта и удобства судей или для простых астраханцев - тоже? Тогда почему в фойе один ряд жестких сидений из железопластика, вместо удобных кожаных кресел? Не попортят. В этом присутствии бомжей и алкоголиков не бывает. А вот астраханцы, по несчастью попавшие в храм правосудия, часами толпятся у лакированных дверей.

Самое неприятное, что и апелляционные документы внимательно, видимо, не читали, иначе бы в определение не перекочевали те же самые ошибки. Несуразицу облсуд, правда, потихоньку убрал, установил, что документ с просьбой дать взаймы деньги подписала все-таки мошенница, но… неправосудное решение райсуда не отменил. Несуразицу не спрячешь, как шило в мешке, надо лишь просто сопоставить два судебных документа. Видна невооруженным глазом. Кировский суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значения для дела. Обязательная отмена решения по конкретному пункту конкретной статьи (ст. 362 ГПК РФ). Областной решение «поправил», дальше сил не хватило…

И снова вернулась робкая надежда: налицо стопроцентная гарантия отмены незаконного решения кассационным судом. Разбежался. Я так увлекся борьбой с ветряными мельницами, что на время забыл и о долге, и о самой мошеннице. Но не может такого быть? Ну не должна восторжествовать вопиющая несправедливость! Ведь отправлялся не просто в суд – в Верховный? Там-то явно незаконный документ не устоит.

Устоял. Ещё как. Пришёл разбухший в объёме на красивом бланке с переписанными аргументами районного суда. Без ошибок…

Вопрос, почему суды не защитили явно обманутого, а мошенницу увели от ответственности? Причин, конечно, несколько, от нежелания возиться с «бытовухой» и мотивации судьи, до загруженности. А если бы это было серьезное уголовное дело, и решался вопрос не чести, а судьбы и жизни человека?

Я потратил немало времени, изучая другие дела в других судах Астрахани.

Нет, мой кульбит правосудия далеко не случаен, это обычная сегодняшняя судебная практика. Атмосфера вседозволенности, безразличия и неправосудности прочно обволокла судебную систему. Некоторые специалисты правоведы считают, что разговоры о судебной реформе потеряли всякий смысл. Она уже нереформируема, её надо менять вместе с обитателями. Точечные изменения ничего не исправят. Вязкая пленка быстро восстановится, если слить даже половину замасленной поверхности.

Я не большой специалист юриспруденции, я начал бы всё с политической перестройки, позволяющей судебной системе стать независимой третьей властью. Независимой не только по Конституции, а в реальной жизни. Во-первых, освободить судей от любой зависимости, в том числе председательской (председатель суда) и других административно-хозяйственных помех. Оставить одну зависимость судьи - от закона, с обязательной личной ответственностью. Преступил закон – извольте на нары, ваша честь! Вот тогда люди в мантиях изменят своё отношение к людям без мантии.

Но в реальной жизни судьи как зависели от исполнительной власти, так и зависят: от квартир, поликлиник, школ и детских садов для судей, до выделения (ремонт, обслуживание) зданий для самого суда. А избрание (утверждение) судей депутатами – недопустимо в принципе – теряет смысл сам принцип разделения властей. Судей первой инстанции должны выбирать не депутаты – сами граждане. Судей второго уровня – на отчетно-выборных судейских собраниях (съездах).

Простая, казалось бы, арифметика, но ничего не меняется. Подрубленная ветвь третьей власти не развивается, бронзовеет и утрачивает свой первоначальный смысл. Но это можно понять, только, упаси вас Бог, лично прикоснувшись.

Николай Васильев, журналист,

Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 1 (561), 10.01.2014 г.