Открытое письмо известного астраханского общественного деятеля, руководителя видеопроекта «Город Грехов» Эльшада Бабаева.

Известный астраханский общественник, прославившийся на всю страну видеоблогер, автор и руководитель проекта «Город Грехов» Эльшад Бабаев передал «Факту» открытое письмо, адресованное руководству астраханских силовых структур. Мы публикуем открытое письмо находящегося в настоящее время за пределами Астраханской области общественного деятеля с незначительными сокращениями.

«Прошло 7 месяцев с того момента как местные силовики пытаются разделаться со мной за поимку оперативника Трусовского отдела полиции капитана уголовного розыска Б., у которого я почувствовал запах перегара, увидел покраснение глаз, а на моё предположение, что он нетрезв, он на видео сам подтверждает это словами «я не отрицаю».

Напомню, что 29 июня 2013 года после 10-минутного преследования пьяного полицейского с одного конца города в другой, я так и не дождался того, что пьяного водителя перехватят в пути.

Пьяный оперативник проехал 8 км из кафе «Империя» через улицы Н.Островского, Боевая, Анри Барбюса, Вокзальный проезд, Татищева до своего дома на ул. Татищева. Во время всего пути, я говорил по телефону дежурному ОБДПС-1 о местонахождении пьяного опера. Но, к сожалению, все наряды были заняты.

Информацию о пьяном водителе я получил от своего «агента». После чего «сел на хвост».

Когда Б. подъехал к своему дому, я подошёл к нему, почувствовав от него резкий запах алкоголя и увидев соответствующее покраснение глаз. Б. находился в неадекватном состоянии, вообще не понимал, что происходит, смотрел на меня и ребят с камерой, как на новые ворота.

Я попросил его оставаться на месте, потому что он пьян, и сейчас приедут ДПСники, чтобы его оформить. В ответ Б. заявил, что машина ему не принадлежит, и он вообще на ней не ехал. После чего недолго думая, он стал спешно уходить в сторону своего дома, я проследовал за ним. Б. заметно нервничал, я спросил у него, как его зовут, он ответил «Шизик», после чего резко побежал от меня. Тогда я решил, что Б. угнал машину и скрывается с места преступления. Подобные случаи не редкость в ночных рейдах нашего проекта «Город грехов».

Я побежал за ним, а когда мы с оператором его догнали, он показал мне свое служебное удостоверение и просил не снимать его на видео. Мне стало стыдно за такого полицейского. Я спросил его, почему он стал убегать, но он игнорировал мои вопросы, просил договориться и не снимать его. Я ему категорически отказал и предложил вернуться к машине. Он согласился, и мы спокойно проследовали к его машине. По дороге мы несколько раз останавливались, Б. снова просил договориться, на что я ему ответил, что сейчас приедут гаишники, и если он хочет, то пусть договаривается с ними.

Пока мы сидели у меня в машине, я смог выудить у него интересную для себя информацию. Б. признался, что побежал от меня, потому что принял меня за сотрудника управления собственной безопасности УМВД по Астраханской области. Вот уж таких причин я точно не ожидал. Обычно убегают угонщики и другие преступники, боясь, что их схватят за преступления. А тут опер убегает от гражданского, приняв его за сотрудника УСБ. Одновременно мне стало и смешно, и грустно. С одной стороны, абсурдная ситуация получилась, которой в принципе могло и не случится, если бы Б. не привлек к себе внимание со стороны моего информатора, когда садился пьяный за руль, и если бы не стал убегать от меня возле своего дома.

Ведь человеку голова нужна для того, чтобы думать, а язык дан для того, чтобы говорить, а не молчать. Ведь можно было бы спросить у меня и моих ребят, снимающих всё на видео, кто мы такие, документы попросить, в конце концов, но никак не бежать неизвестно от кого. Я даже не уверен, что Б. стыдно после этого случая.

Сами посудите, вы подходите к водителю (вы не полицейский), выходящему из авто, от него резкий запах алкоголя, вы говорите ему, что с минуты на минуту приедут сотрудники ГАИ и оформят его. Услышав это, пьяный водитель заявляет, что машина не его и пытается сбежать от вас. Учитывая то обстоятельство, что Б. видит перед собой человека в штатском, а не полицейского, с какой стати ему заявлять простому гражданину, что машина не его и он на ней не ехал? А с такой, что он принял меня за своего коллегу с УСБ.

Вернёмся к ситуации. Что вы подумаете? Вот и я подумал, что он просто угнал чью-то машину, а теперь пытается сбежать. И закон не запрещает гражданским лицам ловить преступников.

Только есть один нюанс. Приведу пример.

Наклеивание стикеров «СтопХама» на лобовое стекло авто не является ни административным нарушением, ни тем более уголовным. Но формально содержит в себе признаки административного нарушения. Помнится, как меня самого доставляли в отдел полиции за акции «СтопХама», вменяя мне мелкое хулиганство. Однако после составления прокола доставления отпускали спустя 20 минут. Никаких протоколов об административном правонарушении в отношении меня не составляли. Спрашивается, зачем тогда меня доставляли – посмотреть поближе? На месте не могли разобраться, что ничего противозаконного я не совершал? Или чтобы посмотреть в КоАП? Так возите его с собой, если не знаете закона. Таким образом, полицейские скоро начнут продавцов с магазина задерживать, если у полицейских при себе не будет закона о защите прав потребителей.

Дело в том, что полицейской практикой подразумевается, что сотрудники полиции не компетентны разбираться в подобных ситуациях сразу и на месте. А в отделе полиции работают якобы более компетентные сотрудники, знающие все тонкости закона. Поэтому в случае непонятных для полицейского ситуациях, «нужно всех и вся» доставлять в отдел, а там принимать коллективное решение, сходить к начальнику, узнать каково его мнение, спросить у коллег, друзей, подруг и так далее. То есть из-за незнания закона полицейский вынужден нарушать права других людей. Обращаюсь к тем двоечникам (будущим стражам порядка), которые спят на лекциях по праву: помните, что из-за вашей беспечности могут пострадать невинные люди. Если убрать всех двоечников из рядов полиции, то подобных абсурдных ситуаций просто не будет.

В правоохранительной практике полно случаев, когда незнание уголовного закона сотрудником полиции приводит к уголовному наказанию, порой крупному штрафу и лишению свободы, но только не полицейского, а обычного гражданина.

То есть за юридическую безграмотность полицейского приходиться платить своей свободой обычным гражданам. Абсурд, не так ли?

Как говорится, «вернёмся к нашим баранам». Почему же полиции разрешено просто так задерживать и обвинять граждан, а граждане получают уголовные дела за попытку задержания явного преступника? Всё потому, что работа в органах служит неким бронежилетом от уголовного наказания. И чем круче должность, тем толще этот бронежилет, а со временем его использование становиться многократным. Но все это до поры до времени.

Во время ожидания ДПСников Б. также намекнул, что ему не впервой убегать от сотрудников УСБ. Причины его побегов мне неизвестны, но явно не от неукоснительного исполнения закона, а скорее наоборот. Почему же УСБ и другие спецслужбы не приняли к нему никаких мер до того самого дня?

Дождавшись ДПСников, мы вышли из машины и подошли к ним. Инспектор спросил у Б. документы на машину, в ответ, не стесняясь камеры, которая все это время снимала происходящее, Б. решил не останавливаться на «достигнутом» (я про безуспешную попытку бегства) и показал своё служебное удостоверение.

Ни один адекватный сотрудник, тем более опер уголовного розыска, будучи в состоянии алкогольного опьянения, не станет показывать на камеру свое служебное удостоверение.

Во-первых, это явный плевок на свою работу и начальника. Как же сильно нужно ненавидеть своего начальника, чтобы так открыто его подставлять?

Во-вторых, это публичная дискредитация полиции. За подобные выходки здравомыслящие начальники увольняют таких подчиненных. Подобным людям не место в органах.

Ну, и в-третьих, это просто глупо и тупо. Нужно не иметь вообще никакой гордости и чести для таких поступков.

Один уважаемый опер уголовного розыска (он уже давно на пенсии), после просмотра видео с Б., оставил свой комментарий, цитирую: «Если он был бы хорошим опером, то он никогда не попал бы в такую ситуацию».

Я считаю, что он прав. Ни один хороший сотрудник не станет убегать от неизвестных лиц, снимающих его на видеокамеру. Это позор для полицейского. Даже не знаю, что хуже: избиение матери с ребенком полковником О. или позорное бегство опера Б.

На месте Б. нужно было хотя бы спросить у людей, кто они, зачем снимают его на камеру и дождаться ДПС. А уже потом решать свои проблемы. О том, как меня зовут и что я ловлю пьяных водителей, Б. узнал только когда оказался в наркологии. Опытный и умный полицейский поступил бы так же. И глядишь, с правами остался бы, и рапорт на увольнение не пришлось бы писать.

Но вместо этого опер уголовного розыска с 13-летним стажем в полиции решил с позором сбежать, а когда у него не получилось, то он стал прикрываться своим удостоверением, тем самым полностью рассекретился и опозорил уже не только себя, но и всех астраханских полицейских.

Поступок, надо сказать, не только нелицеприятный, но и глупый. Подобное поведение недопустимо для полицейского, давшего присягу, ни тем более для оперативника уголовного розыска. Одним словом позор.

Пока сотрудники ДПС оформляли Б., к ним в подкрепление и чтобы, как говориться, «не соскочил», я вызвал ответственных сотрудников от УМВД по АО и УГИБДД по АО майора Родионова и капитана Шумеева.

Майор Родионов долго смотрел удостоверение Б., сам пребывая в шоке от его поступка, долго думая, что же делать, он объяснил оперу, что за его пьяную езду ему придется пройти освидетельствование на состоянии опьянения. Свою пьяную езду уже Б. не отрицал, хотя вначале упорно доказывал ДПСникам, что он стоял и никуда не ехал.

Очередную глупость Б. сморозил, когда, не стесняясь оператора с видеокамерой, дважды пытался договориться с инспектором ДПС, чтобы его не оформляли, называл фамилии знакомых сотрудников, пытался как-то повлиять на инспектора. Но инспектор в отличие от Б. прекрасно понимал, что всё снимают на камеру, и нужно быть конкретным дураком, чтобы пойти навстречу. Естественно, инспектор на это не пошёл, он принял правильное решение и оформил Б.

В результате опера отвезли в наркологию, где он отказался от прохождения освидетельствования. Объясню, для чего он это сделал. Юридически подтвердить состояние алкогольного опьянения без заключения врача-нарколога нельзя. Фактически можно. В случае отказа от такого освидетельствования врач вместо слов: установлено состояние алкогольного опьянения, содержится столько-то промилле (мг/л) – пишет: «…с признаками алкогольного опьянения…».

Как мне стало известно из оперативных источников, Б. собирается восстанавливаться в полицию (если уже не восстановился). Вы думаете, его уволили? Нет. Он собственноручно написал рапорт об увольнении. То есть его руководство проигнорировало факт его пьяной езды, закрыв глаза, и он спокойно ушёл. Спокойно ушёл, чтобы вернуться. Родственник Б. (предположительно, дядя) работает в МВД Калмыкии. Занимает немаленькую должность. Но, видимо, и её хватило, чтобы помочь племяннику остаться в полиции после скандального и позорного видео.

Спустя 3 суток Б. поправив здоровье, вместе с рапортом об увольнении пишет и заявление, в котором он обвиняет меня в покушении на грабеж, говорит, что я пытался отнять у него сумку с деньгами, обвиняет в применении насилия, в угрозе убийством, якобы я наставил на него пистолет и угрожал убить. А он как супермен в кино – отпрыгнул в сторону и стал убегать от меня, а я якобы с криками: «стой, стреляю на поражение!» стал прицельно стрелять в него, пытаясь убить.

Видимо, Б. считает, что остальные дураки – совершать глупости и преступления на камеру. Тогда ещё он не знал, что он не единственный пьяный, кого я поймал, и что я ловлю пьяных водителей систематически. И моя цель (как знают все пользователи интернета, знакомые с моим видеопроектом) – поймать пьяного водителя, а не нападать-грабить-угрожать-убивать кого-то, как следует из странных показаний Б. Все его показания, конечно же, даны специально с такими формулировками, чтобы его коллеги «честно» возбудили уголовное дело. Видели бы вы формулировки дознавателя в постановлении судьи об обыске! Много нового о себе я узнал из того постановления. Осталось только добавить: ведет аморальный образ жизни, жалуются соседи, устраивает оргии, курит и пьёт в подъезде, дебошир, мешает соседям жить и т.д. К сожалению для полицейских, я ничем подобным не занимаюсь, не пью, не курю, наркотики не принимаю, не изготавливаю и не продаю, с соседями отношения дружеские, никто и слова плохого не скажет, если, конечно, не станут опрашивать каких-нибудь алкашей, дежурных понятых, используемых ментами для реализации своих гадких дел (шучу). В общем, никакими аморальными вещами не занимаюсь, ночью на рейде ловлю пьяных, после отсыпаюсь до обеда, с обеда до рейда занимаюсь домашними делами или общаюсь с родными или друзьями. Вот в принципе и всё. Свободного времени как такого в принципе-то и нет.

Когда во время очной ставки с Б. я услышал его обвинения, мне стало смешно. Но весь юмор у меня пропал, во время очной ставки с рецидивистом с 8 судимостями, осуждённым за кражи, грабежи и разбои. Его зовут Павел И. свидетель со стороны Б., живёт по соседству с Б. Давно знают друг друга, общаются. Сначала он не хотел ехать, спрашивал дознавателя, зачем ему ехать, если он ничего не знает и не видел. Но после звонка дознавателя начальнику Ленинского РОВД Еремееву Э.Р., видимо, что-то заставило его передумать и дать нужные для дознания показания.

Я понял, что Б. решил мне мстить, причём открыто. Он посчитал меня виноватым за то, что я поймал его за рулём. Коллеги Б. ему откровенно в этом помогали. Один из полицейских даже пообещал мне найти у меня в квартире боевой пистолет и посадить за незаконное хранение оружия, а это куда серьёзней, чем статьи 213 и 116, которые мне пытаются «пришить».

После таких обещаний, я решил временно уехать из Астрахани. Желая моего устранения, мне стали вменять всё подряд. Пытались повесить на меня весь Уголовный кодекс. Дело принципа! Так заведено: даже если полицейский изнасилует маленькую девочку, и её родители посадят оборотня-педофила, то в скором времени уголовные дела начнут возбуждаться на родителей изнасилованной девочки. Такая практика. И это не секрет. Полиция нередко отличается равнодушием к чужим бедам и местью за своих, пусть и не очень хороших сотрудников.

В итоге в отношении меня возбудили сразу несколько статей: ст. 213 УК («хулиганство»), ст. 116 УК («побои»).

Я был вынужден экстренно уехать в Москву, а потом в Тверь на форум «Селигер», где обратился к Президенту России В.В. Путину. В результате, в целях непредвзятости и объективного расследования все уголовные дела прокуратура из полиции передала в следственный комитет. Только для меня все эти перетасовки никакого положительного эффекта не принесли. После постановления Государственной думы об объявлении амнистии в связи с 20-летием Конституции РФ, все ранее возбужденные в отношении меня уголовные статьи подпали под амнистию, то есть должны быть прекращены по моему ходатайству.

Я решил, что это мой шанс закончить всю эту войну и 4 января 2014 года я направил им свое рукописное ходатайство, в котором просил прекратить моё уголовное преследование. Я понимал, что невозможно доказать свою невиновность, когда полиция и другие органы в этом не заинтересованы. А суд не учитывает показания гражданских. Рука руку моет. Все они повязаны. Круговая порука. Известная формулировка «нет оснований не доверять полицейскому», давно стала регулярной отговоркой, для судьи, не желающему принимать законное и справедливое решение. Суду плевать на гражданских. Суд часть системы, и не станет принимать неудовлетворительное для своих коллег из прокуратуры решение. Иначе судью попросят освободить свое место.

Подав ходатайство об амнистии, я решил хотя бы так закончить всю эту мышиную возню силовиков. Конечно, ничего хорошего в прекращении уголовного дела по не реабилитирующим основаниям нет, но выбор как говорится, не велик. Будем считать, что это «благодарность» полиции за мою помощь им, за мою работу в задержании 102 пьяных водителей.

В итоге полиция мне ответила, что, оказывается, никаких дел в отношении меня у них вовсе нет, всё передано в Следственный комитет. А ранее Следственный комитет заявил, что не уполномочен принимать решения по вопросам амнистии за органы внутренних дел.

Где же уголовные дела, думаю я. Навёл справки, выяснил. Дела есть, и лежат они в Следственном отделе СУ СК по Астраханской области. Сегодня 18 февраля 2014 года, прошло полтора месяца с того момента, как я отправил свои ходатайства об амнистии, но до сих пор никакого ответа мне не пришло. А ведь в ст. 121 Уголовно-процессуального кодекса четко написано: ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления. В случаях, когда немедленное принятие решения по ходатайству, заявленному в ходе предварительного расследования, невозможно, оно должно быть разрешено не позднее 3 суток со дня его заявления.

На сегодняшний день прошло полтора месяца, но никаких ответов о принятом решении по моему ходатайству я так и не получил. Из неофициальных источников из правоохранительных органов мне стало известно, что ранее возбужденные в отношении меня статьи, подпавшие под амнистию, Следственный комитет переквалифицировал на ч.2 ст. 318 УК РФ, что предусматривает санкцию лишение свободы до 10 лет.

Для тех, кто не знает, статья 318 УК РФ подразумевает насилие в отношении представителя власти, в нашем случае, комитет имеет в виду бывшего и скоро возвращающегося в ряды полиции того самого опера Б.

Вернёмся к разъяснению по 318 УК:

1. Применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо угроза применения насилия в отношении представителя власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей - наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до пяти лет.

2. Применение насилия, опасного для жизни или здоровья, в отношении лиц, указанных в части первой настоящей статьи, - наказывается лишением свободы на срок до десяти лет.

Обязательные признаки состава преступления ст. 318 УК заключаются в том, что:

1. Полицейский должен быть в форменном обмундировании (а не в гражданке или трусах) и исполнять свои должностные обязанности, (в связи с исполнением...) (езда в состоянии алкогольного опьянения с последующим бегством от "сотрудников УСБ", за которых Б. меня принял, признавшись на видео, точно не является его должностными обязанностями, хотя…).

2. Лицо, применяющее насилие в отношении полицейского должно знать, что он полицейский:

а) просто знать (телепатические способности не в счет).

б) полицейский обозначается таковым, показав свое служебное удостоверение (показал удостоверение - обозначился полицейским).

Однако,

1. Б. находился в гражданке и после гулянки в кафе приехал к своему дому.

2. Впервые я увидел Б., когда он вышел из машины.

3. О том, что Б. является действующим сотрудником полиции, я узнал после того, как он предъявил своё удостоверение.

4. Никакого насилия в отношения Б. я не применял, так как я руководствуюсь принципами, даже если полицейский - пьяный в хлам валяется под лавочкой, руками его лучше не трогать, лучше пройти мимо и вызвать «скорую», ведь если тронешь, то еще и уголовное дело могут возбудить, обвинив, в покушении на сотрудника полиции. Бред? Согласен, но так работает УМВД по Астраханской области, особенно в отношении тех, кого хочет посадить.

Почему ко мне категорически не хотят применять амнистию и сразу после получения моего ходатайство переквалифицировали статьи на ч.2 ст. 318 УК РФ? Хотелось бы верить, что эта информация не подтвердится, и меня всё-таки амнистируют.

Прошло 7 месяцев, а мои преданные друзья и товарищи из числа честных полицейских продолжают мне помогать. Слава Богу, что не все сотрудники астраханской полиции, такие как Б. Именно благодаря честным и порядочным копам я сейчас и на свободе. По мере своих возможностей, несмотря на негласное указание крупного полицейского начальника не оказывать мне никакой помощи, они продолжают мне помогать. Кто чем может. В основном информацией, кто-то деньгами. И за это я им благодарен.

Ведь когда произошла вся эта ситуация с Б., зам.начальника пресс-службы подполковник Березин стал звонить из УМВД и спрашивать, будет ли видео в интернете, а можно ли сделать так, чтобы его не было, а можно ли не афишировать, что это сотрудник полиции и т.д. Тогда я нормально и адекватно объяснил, что видео однозначно будет в интернете и ничего сделать нельзя. Я принял такое решение, просто потому, что мне все чаще стали попадаться пьяные сотрудники силовых структур, беззаботно разъезжающие по городу. Я неоднократно говорил об этом руководству полиции, но никто ничего не делал, эта информация полностью игнорировалась. Никто не хотел или не мог как-то воздействовать на полицейских, катающихся пьяными за рулем. Хотя мой проект выгоден для полиции, но моё предложение о сотрудничестве руководителями игнорировалось. И тогда я стал справляться своими силами. И справлялся довольно успешно, до тех пор, пока в отношении меня ни возбудили уголовные дела.

Я просто старался убрать максимум пьяных водителей с дороги, как-то повлиять на тех, кто привык ездить пьяным и оставаться безнаказанным. Всё это ради их и общего блага. Ведь лучше лишиться прав на 1,5 года и иметь «зарубку» в мозге, что нельзя ездить пьяным, чем кого-то сбить или самому разбиться. Многих это останавливало. Для тех, кто следит за проектом – это учение на чужих ошибках. Но начальники восприняли это по-своему. Они очень болезненно это восприняли. Они считают, что если ты не занимаешь должность в силовых структурах, то ты не человек, об тебя можно вытереть ноги, посадить, избить, убить. И ты никто, чтобы делать какие-то замечания им – хозяевам жизни. И вообще ты не имеешь права голоса.

С зарождением проекта всё пошло не так – не так для них. Проект коснулся в первую очередь тех, кто злостно и неоднократно ездил пьяным, используя свою должность в полиции и других органах. Большие начальники считали себя царями, но тут их феодально-царское мышление и высокомерные привычки делать как им хочется, столкнулись с беспрецедентными и бескомпромиссными принципами моего проекта «Город Грехов». Все их удостоверения не имели никаких привилегий, когда они попадались мне и ребятам с проекта.

Все мои родственники, друзья, знакомые, единомышленники проекта поддерживают меня, каждый день я получаю положительные отзывы о проекте, слова благодарности за свою работу по поимке пьяных, все переживают за меня и желают скорейшего разрешения моих проблем.

Чтобы не огорчать их, я дал им слово попытаться мирно разрешить этот конфликт, не раздувая его еще больше. Конечно, мне неприятно, что те, кому я помогал, со мной так подло поступили, причем не в первый раз. Я не буду перечислять все подлянки, которые мои начальники устраивали мне во время работы в милиции, это слишком долго и не актуально. Тогда я решил, что лучше будет просто уйти в сторону и не воевать с ними. Я закрыл глаза на их прошлые подлости, простил так сказать.

24 февраля – мой день рождения, очень хотелось бы вернуться в Астрахань и справить его с родными, но учитывая сложившуюся ситуацию, я вряд ли смогу спокойно вернуться. В лучшем случае арестуют, в худшем убьют якобы при задержании, как это обычно бывает с заказными уголовными делами.

В своем проекте в первую очередь я руководствуюсь справедливостью, а уже потом законом. В принципиальных вопросах я всегда шел до конца, так было есть и будет. Но бывали моменты, когда я поступал во вред себе, но зато помогал совершенно постороннему человеку, которому я вовсе не обязан был помогать и ничего ему не должен. Я не злопамятен, я умею прощать. Но всему есть предел. Если человек действительно осознал и готов исправить ситуацию, я ему помогу. Я не терплю подлость, трусость, цинизм, алчность и, конечно же, пьянство. Все мои друзья и знакомые знают, какой я, знают не по каким-то слухам, а лично, знают по поступкам. Знают, что я не останусь равнодушным к чужой беде, и, если в силах, то помогу, знают, что всегда иду до конца, до победного конца. Знают, что для меня не имеет значения социальное положение человека. Знают, что я изначально положительно отношусь к незнакомым мне людям, и делаю выводы исходя из поступков людей, а не основываюсь на слухах. Я умею идти людям навстречу, но только тем, кто этого достоин.

Проект «Город Грехов» прежде всего о том, как сделать свой город, страну лучше, как донести до людей информацию, о том, что недопустимо в принципе. Проект о том, как не делать плохого, если не можешь или не хочешь делать хорошее. Врачи хорошо знают один из основных медицинских постулатов: не навреди. И поступать нужно минимум именно так. Нельзя проходить мимо умирающего или нуждающегося в помощи человека. Нельзя проявлять равнодушие там, где оно приведет к плохим последствиям. Я уже не говорю о том, чтобы намеренно кому-то вредить.

Нужно всегда оставаться человеком.

Сейчас я нахожусь перед выбором, как мне поступить дальше. И мой выбор будет основан на принятом решении сотрудников СК.

Я обещал всем своим, что сделаю свой первый шаг в направлении перемирия. Ведь как говорил Цицерон, худой мир лучше доброй ссоры. Это письмо вовсе не признак слабости или чего-то в этом духе, вовсе нет. Я нахожусь в том состоянии, что мне просто нечего терять. Меня совсем не интересует, кого из оборотней силовых ведомств, причем разных уволят или посадят, мне все равно какие последствия наступят для больших начальников из этих самых органов.

Я просто обещал всем своим, а я всегда выполняю свои обещания.

И сейчас я предлагаю тем правоохранительным органам, которые жаждут моей крови, мир. Я предлагаю Вам мир. Ну, или хотя бы равнодушие друг к другу. Для этого нужно всего лишь исполнить закон, а именно применить: ко мне амнистию по всем тем статьям, которые были возбуждены. Я сделал всё, что мог, чтобы закончить эту войну.

Как честный и порядочный человек, я первым сделал этот шаг навстречу перемирию, думаю, Вы примите разумное решение, и моё предложение будет принято.

Руководитель проекта «Город Грехов», проекта против пьянства за рулем и коррупции Бабаев Эльшад».

Астраханский общественно-политический еженедельник "Факт и компромат" № 8 (569), 28.02.2014 г.