Культура: Что происходит с великой русской рекой в последние годы?
Лобойко: В целом экосистема с помощью самоочищения пока успешно справляется с хозяйственным загрязнением. За сбросами промышленных предприятий достаточно эффективно следят надзорные органы. Не лишилась Волга и своей природной полноводности — в ней, в отличие от Дона, до сих пор плюсовой баланс.
По логике, великая река — единственный и наиболее стабильный источник воды в нашем засушливом регионе — Волгоградской и Астраханской областях. Однако же, представьте себе, мы испытываем по полгода самый настоящий дефицит Н2О! Причина — неразумная политика водорегулирования. Речь идет о неправильном внутригодовом распределении запасов в водохранилищах, прежде всего у плотины Волжской ГЭС. Никогда в естественных условиях зимнее половодье не могло превысить весеннее. А у нас Росводресурсы как-то делают так, что в первый квартал из запасников выплескивается больше, чем во второй.
Культура: Почему?
Лобойко: Когда я спрашивал федеральных чиновников в Москве, то получал зачастую странные ответы. Вроде того, что случилось-де «активное снеготаяние» в бассейне Волги и Камы. Это при минус двадцати-то: мы же следим за погодными сводками. Начальники сменяются, а внятных разъяснений нет годами. В начале нулевых мы в Волгоградской области приняли закон об охране поймы, создали там первый природный парк. Расчитывали, что наши действия усилят экологичность водопользования. Не усилили. Особенно это стало понятно после того, как «РусГидро» возглавил известный эффективный менеджер, ныне арестованный. Он поставил задачу, чтобы всякий кубометр проходил через турбину. Энергетики неким образом договариваются с Росводресурсами, и те дают им порядка 96 процентов от всей потребности воды. Река зимой выходит из берегов, затапливает пойму, выгоняет и губит животных, срезает льдом галерейные леса по берегам. Летом же из-за слабого весеннего половодья пересыхают озера, ильмени, ерики, полои, где размножалась рыба, колодцы у сельских жителей и дачников — нечем поливать посадки. Питьевую воду люди в магазине вынуждены покупать: это у самой Волги-то!.. У птицы нет корма, рыба гибнет, потому что не добирается до нерестилищ и, опять же, кормовая цепочка прервана. Особенно это касается ценных пород: осетровые, сазан, судак, вобла.
По части ущерба, удар получается тройной: сначала ликвидация последствий зимнего многоводья, потом весенний гидродефицит, а к середине лета наступает вообще анекдотическая ситуация. Губернаторы вынуждены тратить областные деньги на то, чтобы закачивать воду в пересохшие ерики электрическими насосными станциями из реки. 87 миллионов рублей в прошлом году на это ухнули в одной Волгоградской области. Электроэнергия для закачки покупается у того же «РусГидро». Прекрасная схема, не так ли?..
Ежегодный ущерб сельскому, рыбному и коммунальному хозяйству исчисляется миллиардами рублей. Все потому, что себестоимость производства киловатт-часа — копейки, а цена реализации — выше в сто раз. Зимой же, естественно, электроэнергии потребляется больше.
Культура: То есть все из-за гидроэнергетиков?
Лобойко: Процентов на 90. Допускаю, что оставшаяся доля связана с безграмотностью тех, кто управляет водохранилищами.
Культура: Но, может быть, дело в каких-то объектах государственного значения, требующих все новых «кило-мегаватт»?
Лобойко: Что-то не видать в округе строек века. К тому же у нас рядом Ростовская и Нововоронежская АЭС — энергии предостаточно. Электричество, конечно, такой товар, что на склад не положишь, но зато его можно с большой выгодой продать по сетям в другие регионы и страны...
Есть продуманные и выверенные правила эксплуатации волжских гидроузлов, написанные в 1983 году, но откорректированные методиками, составленными в «РусГидро». В 2011-м в Астрахани прошло крупное совещание по Нижней Волге с участием тогдашнего президента Медведева. Дали поручение разработать новые принципы водопользования. Однако этого до сих пор не сделано.
Культура: Каковы все же зримые результаты ущерба?
Лобойко: В 2006-м, когда вода из-за мизерного весеннего сброса не вошла в пойму, два с половиной миллиона рублей потратили лишь на подсчет убытков. Трудились три НИИ, подытожив сумму порядка 18 миллиардов. Только за одно несостоявшееся половодье! В 2015-м (даже зная уже, к чему это ведет) «сухой паводок» умудрились повторить в еще более катастрофичной форме. Хотя ресурсов в водохранилище вполне хватало.
Дело до судов доходило — в прошлом году дачники крупнейшего в Европе речного Сарпинского острова посреди Волги остались без воды. Когда они самовольно прокопали лопатами траншею к реке, чтобы наполнить озеро, их Природоохранная прокуратура оштрафовала...
Культура: Неужели жители региона за все это время ни разу совместно не протестовали, даже хозяйственники — у вас же пресловутая «рыбная мафия»?
Лобойко: То-то и оно, что и сплоченный хор оказывается бессилен перед всевластием энергетиков. Есть так называемая Межведомственная оперативная группа, давно образованная при Росводресурсах для разруливания подобных неурядиц. И она неоднократно выносила отрицательный вердикт по поводу сложившейся практики. Но, увы, ее решения носят рекомендательный характер...
Похожая ситуация, кстати, и на других бассейнах страны. Скажем, регулярные наводнения последних лет на Дальнем Востоке связаны не только с грубейшими нарушениями гидрологического режима. Водохранилища переполняются из-за опасений: а вдруг гидроэнергетикам не хватит...
Много толкуют о падении уровня воды в Байкале. Между тем для экспертов все ясно: достаточно уменьшить сброс по единственной вытекающей из озера реке — Ангаре. Но нельзя: там стоит Ангарский каскад ГЭС, который наращивает из года в год выработку электроэнергии. Соответствует ли этот процесс реальному развитию промышленности в регионе? Очень сомневаюсь. Так что ж, ради сверхприбыли энергетиков, пусть даже немалая часть из нее пополняет госказну, можно загубить Байкал, Волго-Ахтубинскую пойму, иные природные жемчужины? В нашем же случае речь не только о природе, но и напрямую о качестве жизни людей. Они здесь столетиями питались рыбой, выращивали бахчевые культуры, а их детям пустыню хотят оставить.
Культура: Подобное варварское отношение не сегодня родилось. Вспомните борьбу писателей Валентина Распутина и Василия Белова против ЦБК на том же Байкале, против поворота сибирских рек...
Лобойко: Тут есть нюансы. Разделяя в целом пафос движения 70–80-х, хочу подчеркнуть, что не любое человеческое вмешательство в природные гидрологические процессы нужно безусловно клеймить и тормозить. Вот, скажем, для волгоградцев, кроме матушки Волги, и батюшка Дон совсем не чужой: в нашей области берет начало масса ручейков, его питающих. Эти природные «краники» забились, родники не пополняются. Данную картину нельзя просто пассивно наблюдать — реку надо спасать.
Правильно ставить вопрос о новых водных путях: Волго-Донской канал уже не способен пропускать необходимый поток судов. Некоторое время назад муссировалась тема строительства «Евразийского канала» между Черным и Каспийским морями... Слава Богу, от проекта вовремя отказались: Прикаспию грозила бы экологическая катастрофа. Вместе с академиком Кружилиным мы ездили в Москву, отстаивая идею второй — параллельной нитки «Волго-Дона»: от Цимлянского водохранилища. Это все равно, что на одной трассе сделать дорогу с двусторонним движением. Но в Дону, как я сказал ранее, в отличие от Волги, минусовой водный баланс, при этом «батюшка» на 40 метров выше «матушки».
Однако просчитанное решение проблемы есть, и его в начале 80-х уже принялись было воплощать: ирригационный канал «Волго-Дон–2» от поселка Ерзовка на Волгоградском водохранилище, выше ГЭС, по которому донской баланс будет пополняться за волжский счет. Если грамотно провести водообмен, то и сам Дон, и Цимлянское водохранилище на нем будут спасены от пересыхания и, соответственно, от навигационного и рыбного армагеддона.
Кстати говоря, можно в перспективе сохранить и высокую выработку электроэнергии. Для этого нужно достроить Волжскую ГЭС. По проекту, кроме нынешней правобережной, там должна быть еще и левобережная часть. Поскольку к XXII партсъезду не успевали, Хрущев распорядился остановить сооружение второй электростанции. А через нее несложно было бы обводнять напрямую Ахтубу, промыв заодно сильно запескованное русло этого крупного волжского притока, которое сейчас приходится чистить земснарядом. Однако руководство «РусГидро», не отказываясь от идеи, предлагает нелепый (с общегосударственной точки зрения) вариант, при котором новая ГЭС будет сбрасывать воду не весной, а круглогодично через свои турбины, причем в меженный летний период закачивать воду из Ахтубы в ерики через те же пресловутые электронасосы. То есть их интересует лишь гарантированный всесезонный сбыт киловатт...
Культура: Просвет в нижневолжской драме намечается?
Лобойко: В этом году весеннее половодье получилось, как никогда, богатым. Сыграл свою роль природный фактор — обилие снегов, из-за которого зимой побоялись спустить такое количество воды, к какому уже привыкли. Но надеюсь также, что наши вопли, наконец, приняли к сведению в президентской администрации, и там начали разбираться в ситуации. Тем более, все эти ужасные факты и цифры мы озвучивали с площадки ОНФ.
Я предложил внести поправку в Водный кодекс России: на реках, где существуют гидроузлы, в период весеннего половодья поддерживать параметры стока, максимально приближенные к средним многолетним, существовавшим до возведения сооружений. Наблюдения ведутся веками, и технически это вполне реально осуществлять. Пока данная поправка не стала законом, нижняя Волга ежегодно будет зависеть от произвола топ-менеджеров. Мы даже не можем подать в арбитражный суд — нет юридического предмета для тяжбы. Это, считайте, наказ нашим депутатам в Госдуме следующего созыва. Кроме того, считаем, что должна быть создана отдельная структура по регулированию водных ресурсов поймы. Ведь единый организм — что в Волгоградской, что в Астраханской области.
Культура: На помощь Общероссийского народного фронта рассчитываете?
Лобойко: Когда меня пригласили возглавить экологическое направление в местном отделении ОНФ, я легко согласился, полагаясь на авторитет этой структуры. И действительно вижу, что эффективность обращения «фронтовиков» к президенту по острым темам гораздо выше, чем у других общественных организаций. Здесь же, на мой взгляд, именно тот случай, когда требуется личное участие Владимира Путина. Вот в ходе апрельской «Прямой линии» глава государства признал необходимость особого внимания к проблемам нижней Волги со стороны региональных и федеральных властей, и сразу задышалось как-то легче.
Андрей Самохин,
portal-kultura.ru
